Практическая психология личности. Драматические и игровые техники в работе психолога

6. Что представляют собой консервированные роли?

Темы эссе

1. Я и группа: роли, связанные с решением задач и оказанием поддержки.

2. Мои психодраматические оболочки.

3. «Мы все очень хорошие»: примеры псевдосплоченности.

4. Альфа, бета, гамма, омега: типология групповых ролей по Р. Шиндлеру.

5. Причины сопротивления в психодраматической сессии.

6. Психодрама в работе с коллективом.

Тема 2. История развития психодрамы

Психодрама происходит от греческого «психе» (душа) и «драма» (действие, выражение). Психодрама – специфический психотерапевтический метод, созданный Якобом Леви Морено (1892–1974). Он определял психодраму как науку, которая исследует истину человеческих существ или реальность ситуаций драматическими методами [40].

История развития психодрамы тесно переплетается с историей жизни и научным наследием Я. Морено. Перечислим основные события жизни Я. Морено, которые повлияли на становление психодрамы как метода групповой психокоррекции.

Рождение Я. Морено. Якоб Морено предпочитает следующим образом описывать свое рождение: «Я родился в бурную ночь на корабле, плывущем по Черному морю от Босфора к румынскому порту Константе. Это произошло на рассвете Субботы, роды закончились как раз перед началом молитвы… Никто не знает, какой это был корабль: греческий, турецкий, румынский или испанский. С этой неопределенности берет начало неопределенность моей жизни и моего гражданства… Я родился гражданином вселенной, как моряк, скитающийся из страны в страну по разным морям». Данный фрагмент текста был взят из «Автобиографии», написанной самим Я. Морено. Эта история лишний раз подчеркивает креативность Якоба и его стремление выделиться из серой массы обычных людей, сделать себя особенным [40].

В один год Я. Морено заболел рахитом. Ни один врач не мог помочь, мать Якоба, Полина, была в отчаянии, все время плакала, так как она понимала, что ее ребенок не выживет. Однажды она встретила цыганку, которая подсказала рецепт исцеления (лечение теплым песком), и на удивление через некоторое время ребенок пошел на поправку. Также цыганка поведала Полине, что ее сын станет великим человеком, что люди со всего света будут приезжать, только чтобы взглянуть на него. Этот случай положил начало мании величия маленького Якоба и гордости его матери, что у нее растет особый ребенок [там же].

Морено был старшим из пяти братьев и сестер и чувствовал себя отцом семейства. Это подтверждается еще одним фактом из его биографии: в 1925 г., вскоре после смерти отца и по прибытии в США, Якоб Морено Леви возьмет имя отца в качестве фамилии, и станет известен миру под именем Якоба Леви Морено («Морену» по-еврейски означает «Учитель») [там же].

Детство Я. Морено. Как и рождение Я. Морено, его детство окутано легендами, из которых примечательна одна, имеющая непосредственное отношение к психодраме. Однажды Якоб вместе с соседскими детьми забрался в подвал дома. Якоб предложил играть в Бога: «Я буду Богом, а вы – моими ангелами». Дети согласились и общими усилиями соорудили из столов и стульев «небо». Якоб сидел на вершине этой пирамиды, а дети бегали вокруг него, махали руками и пели, изображая ангелов. Один из них спросил Якоба, почему он не летает. Мальчик попытался лететь, упал и сломал себе руку. Морено считал этот случай первым опытом психодрамы и часто определял свой метод как «психотерапию павших богов» [там же].

Школьные годы. Якоб Морено всячески своим поведением показывал, что он Бог и особенный ребенок. Примечательная одна ситуация, которая иллюстрирует данный тезис: он потребовал, чтобы никто не называл его по имени: «Никто не зовет Бога, по имени и меня не называйте» [40].

Подростковый возраст. В 1895 г. семья Морено переезжает в Вену (Австрия). После того, как родители в 1905 г. переезжают в Берлин, 14-летний Якоб Леви остается в Вене и больше никогда не живет вместе с родителями. Примерно в это время Морено переживает некий мистический опыт, во многом определивший его судьбу. Морено описывает, как он стоит перед статуей Христа в небольшом немецком городке, и чувствует, что должен принять решение: «Стоя перед статуей, я начал понимать, что мне предстоит принять решение, которое определит всю мою дальнейшую судьбу. Я думаю, все люди в юности принимают подобное решение. И тогда наступил мой момент. Передо мной стоял вопрос, что я должен выбрать как мое: всю вселенную или мою семью, род, из которого я произошел? И я выбрал вселенную – не потому, что моя семья была хуже других семей, но потому, что я хотел жить для чего-то большего, для того мира, к которому принадлежал каждый член моей семьи и куда я желал бы их вернуть. Мое решение означало, что все люди – это мои братья и сестры, что все матери и отцы – это мои матери и отцы, что все дети, кем бы ни были их родители, – это мои дети, а все женщины – мои жены, что все имущество этого мира – мое имущество, и, напротив, все, что есть у меня, принадлежит всему миру» [там же].