Практическая романтика

— Я хотел сказать — уютное, но так тоже подходит. Если бы мне пришлось жить в этом климате, то я бы выбрал подобный городок. Хотя нет, все равно бы не прижился. Морские жители вряд ли могут стать континентальными.

Опять он о своем. Климат ему теперь не нравится. Здесь же прекрасно — Юра, открой глаза, здесь чудо как хорошо, даже в часе от центра мира! Видимо, мне его не только в себя влюбить придется, но и в климат. Какой вредный клиент. Потом ему сообщу, что на море мы сможем ездить отдыхать хоть трижды в год. А пока пусть думает, что у него есть выбор.

Привел он меня в приют для животных — уже по запаху могла бы догадаться. Я даже не старалась удержать лицо — меня перекосило от отвращения, от вида клетей, разгороженных сеткой-рабицей, и полусгнивших стен.

То ли завхоз, то ли директор, выглядевший как завхоз, представился Виктором и явно предпочитал темы на букву «В». Я слушала вполуха, как он говорил о волонтерах, ветеринарах и вульгарных журналистах, которые только свои бессмысленные статейки умеют писать, а не почистить вольеры. Юра записывал на диктофон, но опустил телефон в карман рубашки, взял грабли и направился к пустому загаженному вольеру, после чего Виктор, последовавший за ним, начал активничать и на другие темы. Я себя не могла заставить присоединиться к работе — кое-как справлялась с головокружением от вони, визга, рыка, лая и мяуканья, будто бы все обитатели этого гадкого пристанища узнали во мне врага и спешили поделиться этой информацией со своими сокамерниками.

— А ты чего, принцесса? — заметил Виктор и меня. — Ты журналист или волонтер?

Я не была ни тем, ни другим, но не могла придумать слов отказа. Если сделаю еще шаг вперед, то меня стошнит. К счастью, спас меня Юра, крикнув:

— Марта, возьми мой телефон и фотографируй каждую зверюгу. Потом объявления сделаем — так разрекламируем, что Виктору скоро здесь скучно станет!

Я фотографировала — подходила к животным и делала несколько снимков с разных ракурсов. Голос Виктора в стороне звучал уже совсем весело: он явно предлагал Юре после работы выпить и еще подробнее обсудить проблемы финансирования, а Юра с тем же смехом отказывался. Я же старалась не зацикливаться на царящей грязи и выполняла свою задачу. Что он там собрался рекламировать? Вот этих котят еще, может, и заберет кто — они хорошенькие, пока маленькие. Но кому понадобятся взрослые псы с угрожающими мордами? Особенно этот последний — невообразимо уродливый черныш на коротких кривых лапах. Я сделала уже пять снимков собаки, но понимала — этого недостаточно. Будет ли он выглядеть презентабельнее, если выложить видео, как он виляет коротким лысым хвостом? Не будет, конечно.

— Наш старожил, — Виктор подошел ко мне бесшумно, потому я вздрогнула от неожиданности. — Мотькой зову, хотя он вообще на всё отзывается, лишь бы кормили. Видишь, радуется — думает, кормежка в моем лице подоспела. Условный рефлекс.

У Мотьки действительно с черной морды повисла слюна, а взгляд стал еще жалобнее.

— Что у него с глазами? — неизвестно зачем спросила я.

— Гноятся, инфекция какая-то. Ветеринар оставил раствор, вечерком снова промою. Ты тут не подумай, что мы за ними не ухаживаем! Промываем ему глазенки, промываем! А что скулит жалобно — внимания не обращай. У них тут всё развлечение — жрать и выть.

Я смотрела в уродливую морду с высунутым розовым языком и не могла отвести взгляда. Этот Мотька был антиподом всего, что я когда-либо видела в жизни — вот просто поперек всем моим представлениям обо всем мироустройстве.

— Сколько он стоит? — уж совсем неизвестно зачем спросила я.

Виктор подскочил на месте, буквально излучая сносящую с ног волну радости:

— Да какие деньги! Отличный выбор! Марта же, да? Мотька родовитый — явно смесь с таксой. Не удивлюсь, если таксы с тибетским мастифом! Ничего общего, но взгляд-то какой! Глянь только — мастиф! Вы давайте, ребята, знакомьтесь, а я за документами сгоняю — справки о прививках, всё есть! Отличный выбор, Марта! А глаза за несколько дней очистятся, только промывать…

Он еще что-то кричал, уносясь к соседнему корпусу, я уже не могла расслышать. Но и в этот момент Виктора не остановила — не знаю, что на меня нашло. Юра подошел ко мне с другой стороны, но протянул руку и потрепал страшилку за ухом, отчего тот начал крутиться и подпрыгивать на месте.

— Твои родители не будут против? — Юра, похоже, тут единственный пребывал в здравом рассудке.

— Будут, конечно, — монотонно ответила я, невольно представив очередной обморок мамы. — Но у меня никогда не было домашнего питомца. Я только сейчас об этом задумалась… почему у меня не было питомца?

— А аллергии на шерсть ни у кого в семье нет? — Юра все еще нарушал сладкое томление в груди рациональностью.

— Вроде бы нет, — ответила я.