Практическая стилистика

«Возьмем такой случай: вы видели в избе стол, у которого сломана ножка, а впоследствии, желая его описать, сказали так, например: В избе стоял довольно плохой стол. Тут и сказалась неточность вашей речи, потому что, хотя стол без ножки, конечно, плох, но слово-то плохой никому ничего не объясняет, чем же плох был стол. Прочтя это слово, можно подумать, что стол был некрасивый, или неудобный, или же очень ветхий, или грязный, или мал слишком и т. д. Все это ведь нехорошие столы. Но из всех этих плохих столов у вас-то в уме имелся один, вполне определенный стол. Вот и надо было, значит, показать его точно, сказав: со сломанной ножкой» (Изотов Г. Основы литературной грамоты. М., 1928. с. 23).

На своеобразном примере разъяснял проблему психолог Н.И. Жинкин: «Один из собеседников собирается рассказать о посещении им зоопарка. Подойдя к одной из больших клеток, он увидел энергично шагающего в ней гамадрила с серебряной и густой пелериной волос на передней части тела. Как только к клетке подошла группа посетителей, гамадрил, сверкая глазами, бросился вперед и стал так сотрясать прутья клетки, что, казалось, вот-вот они сломаются и мощное, злобное животное вырвется наружу. Зрители невольно попятились назад. Вот что видел и испытал наш рассказчик, а вот что он рассказал своему партнеру: там была такая большая клетка и в ней обезьяна. Она схватилась за прутья и трясла их. Отбор слов в таком рассказе не передает той ситуации, которую намерен был описать наш партнер, хотя сам он по тем же сказанным им словам заново восстанавливает всю поразившую его картину» (В защиту живого слова. М., 1966. с. 13).

Одна из основных задач практической стилистики — выработать у пишущих привычку наиболее точно обозначать словом возникшее представление, настойчиво искать единственно верное слово. Марк Твен сформулировал такое правило. «Употреблять нужное слово, а не его троюродного брата» (Писатели США о литературе: в 2 т. М., 1982. Т. 1. с. 286).

«Если я хочу изобразить дом, — писал Н.Г. Чернышевский, — то надобно мне достичь того, чтобы он представлялся читателю именно домом, а не лачужкою и не дворцом».

Но как этого достичь?

Необходимо научить пишущего общему приему мышления, позволяющему точно обозначать возникшее у него представление. Обычно говорят, что в этих случаях пишущий «выбирает» из нескольких синонимичных средств то, которое наиболее точно соответствует выражаемой мысли; «Если слово не совсем такое, как нужно, то перебирайте в уме слова другие, означающие приблизительно то же самое, среди них непременно найдется слово, в точности передающее вашу мысль» (Изотов Г. Основы литературной грамоты. М., 1928. с. 23). Заключительное утверждение излишне оптимистично (точное слово найдется не всегда): мысли человеческие бесконечно оригинальны, а набор слов в языке ограничен. Квалифицированному пишущему для точного выражения мысли иногда приходится использовать целое словосочетание или создавать по моделям языка новое слово, или соединять два слова в одно гибридное, или усекать общеизвестное слово и т. д. Ведь даже большие мастера, которых нельзя заподозрить в неумении или в нежелании выражаться точно, часто испытывают неудовлетворенность из-за того, что «мысль не пошла в слова» (Ф. Достоевский). Этим выражением начинает и заканчивает свою статью «Муки слова» А.Г. Горнфельд. Ср. у Н.А. Некрасова: «Мне жаль моей мысли, так бедно я ее поймал словом» (Русские писатели о языке. Л., 1954. с. 360).

На практике чаще всего бывает так. Пишущий в случае затруднений интенсифицирует свое подлежащее передаче представление, делает его настолько ярким, что как бы само собой всплывает и слово, обозначающее это представление: нужный признак представления, рельефно выступая, «сам» называется точным словом. Затем пишущий пытается предвидеть, какой смысл возникнет в сознании читающих при восприятии сконструированного им текста, и сравнивает представление, вызываемое текстом, с представлением, которое должно быть передано. Пишущий точно передает свою мысль, ничего (часто), по существу, не думая о других словах, которые могли бы передать ту же мысль. Иначе говоря, не происходит никакого «выбора»[8].