Практические советы Порфирия Иванова

Далее он отправился в Новошахтинск, где жил друг его детства и юности Иван, работавший инженером на шахте. Теплилась надежда, что этот близкий душе человек, сможет понять и оценить идею приятеля. Но Порфирий Корнеевич ошибся. Иван, выслушав, сказал, как отрезал: „Никогда таким не буду“. А его жена Фекла, между тем, пожаловалась, что у нее побаливает сердце.

„Я стал с нею заниматься, просил, чтобы она смотрела на свое сердце и в тоже время тянула внутрь воздух до отказа. Она это сделала два раза, ей стало легко и хорошо“.

Обрадованная Фекла, почувствовав облегчение, похвасталась мужу. А Иван спросил у Порфирия Корнеевича: „Да кто ты такой? Врач? Знахарь?“

„Я ему признался: я простой русский человек, пошел в наступление на природу, стал искать своим естественным телом ее качества. Их нашел, на себе развил в пользу своего здоровья. Теперь хожу, применяю для нуждающихся больных“.

Не поверил Иван другу, не захотел понять, его устраивала та жизнь, которой он жил, ничего он не желал в ней менять.

В поселке Первой шахты имени Шварца Иванов зашел к бывшему односельчанину Фирсу Ивановичу Носову, у которого жена Евдокия уже пятый год болела радикулитом. Предложил ей свою помощь. Помогло. В доме Носовых Иванов, наконец, позволил себе поесть, завершив первое свое девятисуточное воздержание от пищи и воды.

Но все, с чем приходилось сталкиваться Порфирию Корнеевичу, было не более, чем легкими недугами, излечить их удавалось относительно просто, почти без труда, а ему не терпелось испытать себя на чем-либо действительно сложном. Его отвели в дом Авдотьи Бочаровой, которая лежала пластом, совсем отказали ноги.

„Я взялся мыть Авдотье ноги по колени холодной водой, помыл их, вытер. Берусь левой рукой за лоб, а правой — за большие пальцы обеих ног, держу, а сам управляю ее головой. Сначала она смотрит на свое сердце, потом — на легкие, потом — на живот. И вот я заставил ее тянуть воздух до отказа три раза, отчего в ногах проявилась чувствительность. После воды они загорелись, как жар. Потом с моей помощью Авдотья все же встала на ноги“.

Шесть часов боролся Порфирий Корнеевич с болезнью, а затем вывел хворую из дому, дал в руки тяпку и кивнул в сторону огорода: иди, мол, поли картошку. Для освидетельствования пригласили соседей.

Люди с самыми разными болезнями потянулись в дом Носовых в поисках исцеления. И нашли его там. Но Иванову хотелось официального признания.

„Я написал в Свердловский здравотдел письмо с предложением о моем методе. Больной взял это письмо и понес по адресу. Он был парализован и сам лично рассказал за Бочарову Авдотью“.

Из Свердловска Порфирию Корнеевичу передали приглашение врачей явиться в поликлинику. Но случилось непредвиденное: в поликлинике его арестовали и под милицейским конвоем отправили в психиатрическую больницу города Сватово.

Иванова повезли поездом. На подъеме движение замедлилось, он использовал этот момент и выпрыгнул из вагона.

И отправился в Луганск к свояку Федору Городовитченко, у которого узнал, что на улице Первомайской живет женщина, лишившаяся из-за ревматизма возможности ходить.

Не откладывая, принялся ее лечить. Через шесть часов она уже ходила босиком по сырой от дождя земле на виду у соседа.

Но, к сожалению, врачам доказать свою правоту Иванов так и не смог. Из Луганска вернулся домой в Сулин. Однако, и там его встретил холодок непонимания и осуждение со стороны жены и ее родственников. На работу нигде не брали. Полная безысходность.

Сидеть, сложа руки, не мог, уехал к дяде Ивану Потаповичу Кобзину в Красный Луч. В степи встретил нищего, отдал ему свою одежду и вновь оказался под градом осуждающих взглядов.

У него опускались руки. Не уйти ли в Польшу или еще куда, коль здесь он никому не нужен со своей идеей о жизни в природе? В Енакиево его застала гроза. В душе царило такое отчаяние, что он стал просить природу убить его молнией. Прошел через весь город, вышел за околицу и только тогда опомнился: куда же он идет? „Нет, это моя страна, в ней мне и жить“. Только так подумал — ливень кончился, выглянуло солнышко.

Глубокой осенью 1934 года Порфирий Корнеевич, одолжив одежду у своего дяди, приехал в Ростов. Там он встретился с преподавателем ростовской газеты „Молот“ и „хозяином“ области товарищем Донских, рассказал им о своем методе и даже получил от них совет: селу нужны люди, поезжайте поработайте в колхозе, заодно и полечите. Издевка, не более.

В жизни Учителя наступил переломный момент, он решил отказаться от своей идеи, коль ее никто не приемлет. Главное — успокоить жену, найти работу. Наткнувшись на объявление о найме, Порфирий Корнеевич устроился уполномоченным по централизованному снабжению сельхозпродуктами и получил назначение в Невинномысский район, сельсовет Овечкино. Жена несказанно обрадовалась: наконец-то, муж бросил свою „науку“, занялся делом.

Однако, Порфирий Корнеевич просто-напросто не мог равнодушно смотреть на страдания людей. Уже на второй день работы в Овечкино он увидел в одном из домов женщину, больную малярией. Велел снять ее с печи, посадить на стул.