Практическое руководство по злу

— Благоприятный день, Софи, — улыбнулся он. — Мы только что выиграли битву при Эйне.

— Я вижу, — ответила темноволосая девушка. — Ты уверен, что раздраконить Хасенбах — это разумно?

Когда их лошади поравнялись бок о бок, Фабьен презрительно фыркнул.

— Она неплохо справляется с Приливами и Отливами для ликаонки, — признал он. — Но она далеко от дома. Девушки должны знать свое место.

— Так получилось, что я имею представление о том, где оно находится, — согласилась леди Софи.

Прежде чем он успел моргнуть, её меч вылетел из ножен и вонзился ему в горло.

— На троне, — спокойно ответила его сестра. — Первый Принц шлет тебе привет, брат.

Оседая на коня, последнее, что услышал принц Лиониса, — это то, что его сестра приняла командование армией и приказала ей строиться.

֎

Принц Этьен Брабантский наблюдал, как армия Лиониса возвращается строиться, и в этот момент принял решение. Он верил, что принцесса Констанс станет хорошим Первым Принцем, и не только потому, что она пообещала женить своего сына на его старшей дочери. У неё были связи, опыт и видение, чтобы привести Принципат в золотой век. Но он уже несколько месяцев размышлял над письмом Хасенбах и пришел к выводу, что девушка была права. Уже не имело значения, кто займет трон: Принципат больше не мог позволить себе обходиться без верховного лидера. Разделение начало становиться слишком глубоким. Если он продолжит поддерживать принцессу Эйне, конца гражданской войне не предвидится. Аэнор из Эквитана имела сопоставимую поддержку и никогда бы не преклонилась перед женщиной, которую так сильно презирала, — но у неё не было личной вражды с Хасенбах. Ни у кого из них.

Это была, как он полагал, лучшая причина, которую он мог придумать, чтобы посадить ликаонскую девушку на трон. Она не была бы эффективным Первым Принцем, подумал он: у неё не было достаточного количества союзников среди аламанов и арлеситов, чтобы держать Высшее Собрание в узде. Но у неё было достаточно сторонников, чтобы быть коронованной, и с ней в качестве номинального руководителя могло начаться исцеление.

Хасенбах была не замужем и не проявляла никакого интереса к исправлению этого положения, так что её династия не должна была просуществовать дольше одного поколения. Аламаны могли бы вернуть трон через несколько десятилетий, и Принципат мог бы уйти от этих разрушительных дней. Все, что Этьену нужно было сделать, чтобы это сбылось, — это предать союзника. Ну что ж, подумал он. Воды текут и текут, но прилив вечен. Природу этой игры нельзя было изменить, какой бы суровой она ни была временами. Он жестом приказал своему пажу затрубить в рог.

Опоздание на дело принцессы Констанс означало, что она подсластила его расположение множеством льгот, в том числе тем, что силы Брабанта были расположены в тылу коалиционной армии. Без сомнения, теперь она пожалеет об этом решении. Его армия остановилась, перестроилась по призыву сержантов, а затем бросилась в тыл коалиционным силам. Только тогда он заметил это: вдалеке принцесса Орна делала то же самое. За несколько мгновений положение двух принцесс, возглавлявших коалицию, превратилось из кануна победы в окружение в лучшем случае. Он отметил, что осталось ровно столько выхода, чтобы у солдат коалиции был путь к бегству вместо того, чтобы сражаться насмерть. Опыт принца Ганновенского в деле.

Катафрактарии Папенхайма медленно развернулись позади коалиции и образовали клин, готовясь к атаке в незащищенную спину. Плачущие Небеса, подумал он, все части складываются воедино. Возможно, у Хасенбах действительно было что-то большее, чем просто номинальное лицо, если она могла быть такой безжалостной.

֎

За плечами Клауса Папенхайма было не одно сражение. В кампании в Ланге было очень мало серьезных сражений — он выбрал засады и рейды, используя способности Авгура, чтобы находить уязвимые моменты, — но он много раз сражался с ратлингами на берегах озера Нецах, чтобы помешать им собрать достаточное количество отрядов, чтобы угрожать Ганновену.

Но сейчас было что-то другое. Ряды коалиции начали сокращаться, пока все силы… не рухнули. После того, как он дважды послал своих катафрактариев в атаку им в спины, ему пришлось сдерживать всадников или рисковать тем, что их сметет людской поток бегущих солдат. У них был приказ убедиться, что ни Эйне, ни Эквитан не удалось сбежать с поля боя, и ветеран знал, что до наступления темноты обе женщины будут в плену в его лагере. Предсказание Авгура о том, куда они отправятся, позаботилось об этом.