Практическое руководство по злу

Именно возле узоров, в которых содержался граф Золотой Жатвы, стоял на коленях седеющий сонинке с коротко подстриженной бородой, его пальцы проворно танцевали по набору рун, парящих в воздухе. Акуа с любопытством изучала их: все они относились к Высшим Арканам, но некоторые ей не были знакомы. И она не была удивлена: может быть, она и была умницей, но она была ещё молода, а Думисай из Аксума провёл целую жизнь, исследуя глубины колдовства. Мгновение спустя руны перестроились, прежде чем исчезнуть, когда из защиты, окружающей Графа, донесся гул силы. Фейри застонал от боли, вызвав интерес у мага, стоявшего рядом с ним.

— Это физически больно, когда более девяти десятых твоей силы ограничено? — спросил он на языке мтетва.

— Я прослежу, чтобы ты превратился в пепел за эту дерзость, маг, — прошипел Граф Золотой Жатвы.

— Твои угрозы не имеют академической ценности, существо, — заметил мужчина. — Это крайне непродуктивно.

— Первый Маг, — прервала его Фазили, склонив голову в знак уважения.

Маг дёрнулся от неожиданности, только тогда осознав, что за его спиной кто-то есть. Он нерешительно улыбнулся правой руке Акуа.

— Добрый вечер, — начал он, затем замолчал. — Вы…

— Лорд Фазили Мирембе, — подсказала Акуа, слишком хорошо натренированная, чтобы открыто засмеяться.

— Да, — сказал он. — Действительно.

— Папа, — тепло поприветствовала Дьяволист, когда её отец поднялся на ноги.

— Мпанзи, — улыбнулся пожилой мужчина. — Исследования лорда Чернокнижника, похоже, точны. Из того, что я видел, фейри сделаны из той же материи, что и сама Аркадия — на фундаментальном уровне нет разницы между одним из них и, скажем, камнем, взятым оттуда.

— Как ты смеешь, — сердито сказал Граф.

Отец Акуа рассеянно махнул рукой, и во рту фейри появился кляп с синими рунами.

— Твой ритуал подготовлен, пока я не забыл, — сказал он. — Вы добыли очень хорошие материалы. Коэффициент конверсии для фейри будет намного выше, чем при человеческих жертвоприношениях.

— На этом всё, лорд Фазили, — сказал Акуа, полуобернувшись к нему.

— С вашего позволения, леди Дьяволист, — поклонился другой сонинке.

Перед уходом Фазили бросил раздражённый взгляд на папу, но в нём не было настоящей угрозы. Абсолютное отсутствие амбиций у её отца в вопросах власти делало его несерьёзным соперником, а известная привязанность к нему Акуа означала, что месть этому магу могла слишком дорого обойтись, тем более за такое незначительное оскорбление. Несомненно, кому-то из офицеров придётся испытать на себе раздражение Фазили ещё до конца ночи. Скорее всего, одному из дроу. Им было трудно подчиняться приказам мужчины, тем более, если этот мужчина присягнул на верность женщине, а высокородные праэс не слишком терпели неповиновение.

— Он кажется очень надёжным молодым человеком, — сказал папа, глядя, как он уходит.

«Он бы прикончил тебя в течение часа, если бы имел разрешение», — подумала Акуа. Её отец провёл всю свою взрослую жизнь под ненавязчивой, хотя и злобной защитой Матери — ему никогда не приходилось развивать в себе тот нюх на вражду, который был необходим самым могущественным магам праэс для выживания.

Его рассудительность в этих вопросах была… недостаточной. У большинства людей Акуа сочла бы это серьёзным недостатком, но, по правде говоря, она предпочитала его таким — не подозревающим об опасностях, подстерегающих его вокруг, способным беззаботно заниматься любимым делом. Она могла уберечь его от падальщиков. Дьяволист очень ясно дала понять своим подданным, что Думисай из Аксума трогать нельзя: скармливание коварного мелкого дворянина рою бесов на виду у её двора очень чётко продемонстрировало сей факт.

— От него есть своя польза, — признала Акуа.

Папа кивнул, ему уже явно наскучил этот разговор.

— С сегодняшней партией у вас почти две сотни младших фейри, — сказал он. — Этого должно быть достаточно для Малой Бреши.

Термин был довольно техническим, и мало кто, кроме магов праэс, знал его значение. Дьяволизм был, по сути, ветвью магии, связанной с вызовом, связыванием и заключением контрактов с дьяволами. И демонами, конечно, хотя легкомысленное обращение с такими существами было путём к судьбам худшим, чем смерть.

Её народ практиковал этот вид колдовства со времен, предшествовавших оккупации Миезаном, и хотя первоначально он был средством получить власть или знания для одиноко практикующего, при Империи же это стало развиваться как инструмент войны. Императрица Ужаса Триумфальная — да не вернётся она никогда — широко почиталась как величайшая из когда-либо живших дьяволистов, превосходящая даже Мёртвого Короля.

Она призывала и связывала целые легионы дьяволов, ставила демонов во главе их, и её путы были настолько хорошо сделаны, что держались столетиями даже после её кончины. Чтобы вызвать целое воинство дьяволов, как это умела она, нужно было использовать другие средства, кроме вызова их по одному: в противном случае количество потраченных впустую времени и энергии было бы огромным.