Практика семейной расстановки. Системные решения по Берту Хеллингеру

Существует один верный признак, по которому можно определить, на правильном пути расстановка или она сбилась с него. Если в наблю­дающей группе нарастает беспокойство, а внимание ослабевает, то у расстановки больше нет шансов. И чем быстрее терапевт ее прекратит, тем лучше. Прекращение расстановки позволит всем участникам зано­во сосредоточиться и через некоторое время можно будет начать снова. Иногда указание к дальнейшему движению приходит и из наблюдаю­щей группы. Но это должно быть только наблюдение. Догадки или толкования лишь усугубят путаницу. В этом случае терапевт должен прекратить дискуссию и вернуть группу к сосредоточенности и серьез­ности.

Открытость

Я так подробно описал этот образ действий и трудности, которые могут возникнуть, чтобы положить предел легкомысленным расста­новкам. Иначе семейная расстановка очень быстро будет дискреди­тирована.

Некоторые терапевты, проводя семейную расстановку, действу­ют иначе. Если это происходит на основе сосредоточенного внима­ния, она может быть очень успешной. Если же это делается из по­требности отделиться или обрести свое лицо, то тогда намерения ог­раничивают феноменологическую открытость. Самый верный путь обрести свое лицо — это делать новые наблюдения, проверять их ре­зультатом и делиться ими с другими.

Если же размежевание происходит в большей степени из-за не­ких теоретических представлений или под влиянием каких-то наме­рений и страхов, которые не позволяют согласиться с действитель­ностью, какой она себя являет, это ведет к потере готовности к фено­менологическому восприятию со всеми вытекающими отсюда послед­ствиями для терапевтического воздействия.

Семейная расстановка теряет свою серьезность и силу и в том случае, если она служит скорее удовлетворению любопытства. Тогда от пламени остается один только пепел.

Начало

Но вернемся к расстановке. Вопрос, который терапевт решает в первую очередь, заключается в том, какая семья будет расставлена — нынешняя или родительская. Как показывает практика, начинать лучше с нынешней семьи. Позже в расстановку можно будет ввести членов родительской семьи, по-прежнему оказывающих сильное вли­яние на нынешнюю семью, и таким образом получить картину, в ко­торой зримыми и ощутимыми становятся те отягчающие и благотвор­ные влияния, которые действуют на протяжении нескольких поко­лений. Родительская семья расставляется первой только в том слу­чае, если там имеют место особенно тяжелые судьбы.

Следующий вопрос: с кого расстановка должна начинаться? На­чинают расстановку с ядра семьи, то есть с отца, матери и детей. Если в семье был мертворожденный или рано умерший ребенок, его вклю­чают в расстановку позже, чтобы увидеть, как он влияет на семью, оказавшись в ее поле зрения. Правило здесь такое: расстановка начи­нается с небольшого количества участников, отталкиваясь от которых, она постепенно развивается дальше.

Образ действий

Когда первый образ расставлен, клиенту и заместителям дают вре­мя предоставить себя его влиянию и дать ему подействовать. Нередко у клиентов возникают спонтанные реакции, например, дрожь, плач, они могут опустить голову, начать тяжело дышать или заинтересованно или влюбленно на кого-то смотреть.

Некоторые терапевты слишком быстро начинают расспрашивать клиентов об их состоянии и тем мешают или прерывают этот про­цесс. Тот, кто начинает опрос слишком быстро, легко подменяет соб­ственное восприятие ответами, чем вселяет в заместителей неуверен­ность.

Сначала терапевт позволяет образу подействовать на себя само­го. Зачастую он сразу видит, кто из расставленных лиц больше всех угнетен или находится в опасности. Если этот человек был постав­лен, к примеру, в стороне от других или повернут к ним спиной, тера­певт понимает, что он хочет уйти или умереть. В этом случае ему сле­дует, не задавая никому никаких вопросов, провести этого человека чуть дальше в направлении его взгляда и проследить за влиянием этого изменения на него и других заместителей.

Если все заместители смотрят в одном направлении, это сразу го­ворит терапевту о том, что перед ними должен стоять кто-то, кто был забыт или выдворен за пределы системы, например, рано умерший ребенок или погибший на войне бывший жених матери. Затем тера­певт спрашивает клиента, кто бы это мог быть, и прежде чем кто-то из заместителей что-то скажет, вводит этого человека в расстановку.

Или если мать стоит в окружении своих детей так, что создается впечатление, будто они хотят помешать ей уйти, терапевт сразу зада­ет клиенту вопрос: что произошло в родительской семье матери, что могло бы объяснить ее стремление уйти? В этом случае, прежде чем продолжить работу с остальными заместителями, он сначала ищет решение для матери.