Практики ленивой домохозяйки

«В год их встречи, когда Франсуа только снял его, он казался им слишком большим, и чуть позже, когда они уже его купили, тоже. Сначала в нём была одна только комната, и размещалась она вокруг постели, одна-единственная комната, где любовь сплавляла воедино ожидание и спешку, страсть, нечистую совесть и наслаждение, большая комната с наглухо закрытыми ставнями и окруженная другими, нежилыми комнатами без значения и назначения.

По мере того как они потихоньку стали высвобождаться из взаимного плена, для того, чтобы начать жить вместе и любить друг друга всерьёз, ставни стали отворяться всё шире, а потом им понадобились и другие комнаты, – они разместили в них чемоданы, одежду, ванную, кухню и, наконец, пишущие машинки. Теперь у них были даже комнаты для «других», где диванчик в один миг превращался в кровать. И всё же спальня, где началась их любовь, где полыхали первые пожары, так и осталась для них «домом». Стоило им услышать: «У нас дома», как каждый из них, сам того не желая, оказывался в полутьме на старом матрасе, низком, без спинки, возле которого стояла табуретка с комом сброшенной в спешке одежды».

Митч Каллин:

«Неопрятный дом – признак душевной неопрятности».

Мэри Стюарт:

«Каждому нужен какой-нибудь дом. Чтобы уходить из него и снова возвращаться. И мне кажется, чем старше становишься, тем труднее уходить и приятнее возвращаться».

Ле Корбюзье:

«Дом – это машина для жилья».

Генри Лайон Олди:

«Дом. То место, куда стоило идти, дом, в котором стоит жить. Дом, обитателей которого надо сделать счастливыми, дом, за который-стоит рвать глотку негодяю, пришедшему с острыми стрелами или пламенным факелом, дом…Дом, где Закон соблюден, Польза несомненна, а Любовь жива».

Айн Рэнд:

«Немногие понимают, что дом – это великий символ. Мы живём в своём Я, а существование – это попытка перевести внутреннюю жизнь в физическую реальность, выразить её жестом и формой. Для понимающего человека дом, которым он владеет, – выражение его жизни. Если такой человек не строит, хотя и располагает средствами, значит, он ведёт не ту жизнь, которую хотел бы вести».

Шрайбер Джо:

«Когда дом стоит достаточно долго, в нем запечатлеваются сильные эмоциональные состояния – злоба, горе, одиночество… Возникает как бы царапина на грампластинке, где игла спотыкается и повторяет фразу снова и снова».

Анн и Серж Голон:

«Дом – это такая вещь, которая каждый день «начинается сначала».

Тильда Суинтон:

«Мой дом – зона, свободная от стыда».

Екатерина Константиновна Гусева:

«Мой дом – моя крепость. И все, что в нем, – за семью печатями».

Вирджиния Вулф:

«Комнаты, в которых живут люди, производят не менее сильное впечатление, чем их лица…»

Джонатан Франзен:

«Дому ведь важно, чтобы в нем кто-нибудь был. Это не просто существенное обстоятельство, но единственное, что имеет значение.

Душа дома – семья.

Бодрствующий человек – словно свет в доме.

Душа – словно суслик в норе.

Что для мозга сознание, то для дома семья.

Чтобы постичь сознание дома, вникаешь в домашние дела, в слаженный гул связанных друг с другом жизней, в основополагающее тепло очага. Думаешь о «присутствии», «хлопотах», «суете». Или, наоборот, о «пустоте», «замкнутости». О «неладах».

Диана Сеттерфилд. Беллмен и Блэк, или Незнакомец в черном:

«Возвращение домой с работы – что за славный момент!»

Андрей Данилко (Верка Сердючка):

«Сколько ни путешествуй, а все равно домой тянет. Борща хочется!»

Дэн Уэллс:

«Все дома, когда их укутал снег, стали похожи друг на друга: белая лужайка, белая подъездная дорожка, белая крыша, углы скруглены, все очертания утратили резкость. Никто, проезжая мимо, не смог бы догадаться, что в одном доме живет счастливая семья, в другом – несчастная и неполная, а в третьем – логово демона».

Галина Гончарова:

«Тепло душевное. Когда всем хорошо и уютно. Когда отогреваешься и чувствуешь себя дома. Когда тебе спокойно и тебя ждут. И понимаешь, что ты – дома.

Об этом красиво говорят поэты и писатели. А в жизни… кто знает это чувство – тому повезло. Кто-то принимает за него покой. Кто-то привычку. Но стоит человеку хоть раз понять, какое оно – настоящее, и полумерами он уже никогда не ограничится».

Майкл Ньютон:

«Наш настоящий дом – это место абсолютного покоя, тотального приятия и совершенной любви».

Oasis:

«Построй хоть что-то,

Построй место получше и назови его домом.

Даже если это ничего и не значит,

Ты больше никогда не будешь чувствовать себя одиноким.

Build something,

Build a better place and call it home.

Even if it means nothing,

You’ll never-ever feel that you’re alone».

Хавьер Мариас:

«Их дом – это общая территория, здесь не надо назначать свиданий, не обязательно садиться, чтобы поговорить или рассказать что-то, здесь можно делать домашние дела и одновременно разговаривать: спрашивать и отвечать».