Прапорщики по адмиралтейству

Стреляли по нам все, кто был рядом – авизо и два вспомогательных крейсера (другие группы успели отбежать в разные стороны), – но ни одного попадания, на удивление, не было. Так, несколько раз осыпало осколками от близких накрытий. Было всего двое раненых, причём оба легко.

А вот «Якумо» по нам не стрелял, не успели его канониры. Сначала произошёл подрыв одной мины, у кормы, потом второй, в центре корпуса, обе в левый борт. Подрыва боезапаса не было, но двух мин даже для корабля германской постройки было достаточно.

Отбежав к горизонту, мы наблюдали за попытками японцев спасти его. Они подвели к нему по бортам два вспомогательных крейсера побольше, пяти и четырёх тысяч тонн, в качестве понтонов, но если бы раньше… Не успели с этим. Оборвав немногие заведённые канаты, «Якумо» пошёл на дно.

Граф занёс в журнал, что флагман адмирала Уриу затонул через час после торпедирования, и я подписался, подтверждая эту информацию.

Мы давали отсветы, на которые японцы реагировали, посылая к нам свои боевые группы. Мы тут же отбегали в сторону. Я особенно следил за миноносцами, они тут самые опасные. Меня интересовал «Акебоно», в качестве трофея, он стал бы отличным напарником «Касуми». Однако японцы не разбегались и действовали тройкой, в которой «Акебоно» был головным.

Я прикидывал, как бы отбить его от этой стаи, дать сесть себе на хвост и увести подальше от кораблей Уриу. Два других миноносца отстанут, им с нами в скорости не тягаться. Увести «Акебоно», а дальше ночь поможет нам захватить его, когда он останется один.

Вот только сомневаюсь, что капитан «истребителя» на это пойдёт. Японцы, конечно, парни смелые, но работают группой, один на один в бой предпочитают не ходить. Это не только по моему опыту, но и по рассказам других очевидцев из русских офицеров.

Однако всё же рискнём, заодно и Уриу подальше уведём. Тот выжил, да и большая часть команды крейсера была спасена. Адмирал пока устроился на авизо, подняв на нём свой флаг.

Я объяснил свой план графу и получил его горячее одобрение. Мы подставились под обнаружение, и вскоре появились миноносцы, которые погнались за нами, иногда выхватывая наш силуэт на горизонте. Количество кочегаров было увеличено, уголь расходовался стремительно, но дистанцию мы держали.

Вскоре мы выдали тридцать один узел, это было немного сложно: ветер поднялся и волны стали высокими. Барометр упал, похоже, надвигается шторм, но нестрашно. Главное, сработало: «Акебоно» гнался за нами, два других миноносца сильно отстали, да и явно сбросили скорость, зарываясь носом в волну.

Наблюдая за миноносцами ещё до начала этой гонки, мы смогли убедиться, что два малых миноносца радиостанций не имеют, общаются световым кодом. А когда они скрылись за горизонтом (я только дым их видел), и мы с «Акебоно» отвернули, то малые миноносцы прошли прямо, прямо по курсу, который мы держали ранее. С «Акебоно» этого не видели, только я тут обладаю ночным зрением.

Правда, японцы тоже не дураки, время от времени световые ракеты запускали, чтобы обозначить своё местоположение. Однако вот уже час, как ракет они не запускали, а почему, выяснилось из прочитанной радиограммы, адресованной флагману, – ракеты закончились.

Так что основные силы знали, где мы находимся, и пусть были далеко, но стремились добраться до нас как можно быстрее, а вот малые миноносцы проскочили мимо и удалялись.

– Что ж, мы достаточно поиграли в догонялки, пора отобрать у японцев опасную игрушку. Приготовиться к абордажу. Раздать команде личное оружие, – приказал я.

Граф стал отдавать команды. Мы круто развернулись и пошли на японцев. Они отвернули и пустили обе самоходные мины, явно наудачу. Увернувшись от них, мы продолжили бить по «Акебоно». Били только фугасами: нам нужно было проредить его команду, работали винтовки и пулемёты. Прожекторы японцев были выбиты нашими пулемётами, а мы их освещали ручным прожектором, так как оба стационарных не работали из-за повреждений.

Нам удался золотой выстрел – осколочный снаряд разорвался прямо на мостике, внутри боевого отделения, видимо, выбив командиров и рулевого, потому как миноносец зарыскал и начал сбрасывать ход. Это дало нам время развернуться и, наращивая скорость, потерянную при развороте, нагнать «истребитель».

Под кормой «Акебоно» снова вспенились буруны и он начал разгоняться, видать, кто-то другой принял командование. Два десятка матросов с винтовками обстреливали японца, работал один пулемёт, два были на перезарядке. Японца отлично освещал прожектор, восстановленный нашим электриком; второй прожектор, повреждённый осколками, всё также не работал.

Палубу мы очистили быстро, но тут, мигнув, снова погас наш прожектор, а у японцев по-прежнему ни один не работал. Однако это не помешало нам жёстко прижаться к корпусу миноносца, как ни крутил он кормой, и с десяток русских моряков, вооружённых винтовками, перепрыгнули на его борт. Замечу, на тридцати узлах.