Прапорщики по адмиралтейству

Нам удалось пройти проливы. Когда рассвело, старпом продолжил уводить судно вглубь моря, пережидая день, пока я отдыхал. И пусть в проливах нам встретились несколько одиночных судов, пара миноносцев и небольшой караван из четырёх судов без охраны, я их не трогал. Они были пусты, тоже возвращались из Кореи.

О нас тут никто не должен знать. Даже пару явно гружёных одиночек, шедших по маршруту из Японского моря в Жёлтое, я не тронул. Я рассчитывал, что следующей ночью соберу куда больший урожай, если моя охота будет для японцев полной неожиданностью.

У Альфы ночка также была непростой. Японцы решили-таки завалить фарватер судами, шесть штук пригнали. Альфа стоял на рейде, на якоре, с места стоянки море он не видел. Но стоявшие там наши дозорные не оплошали: обнаружив неприятеля, пусть и запоздало, встретили атаку японских миноносцев, расчищающих путь для пароходов, бешеной стрельбой. Свою лепту вносили и береговые батареи. Пару раз от них и нашим доставалось, но это бывает.

Макаров ещё десять дней назад отправил на батареи матросов-сигнальщиков, чтобы они сообщали офицерам, где наши, а где нет. А то был случай, ещё до приезда Макарова, когда батареи обстреляли крадущееся у берегов судно, оказавшееся нашим, шедшим с грузом боеприпасов. Оно вынуждено было отойти и в результате стало призом японцев. Наши моряки батарейцам этого до сих пор простить не могут.

Атака японцев не удалась: три судна, полыхая, затонули на подходе, одно, крадущееся у берега, потопили сухопутные батареи, а два оставшихся, нахватав пробоин, пытались дотянуть до фарватера, но не смогли. Также японцами были потеряны два миноносца. Несмотря на панику, царившую во время нападения (её с трудом погасил Макаров), стреляли довольно точно, что позже всех удивило. А миноносцы к тому же столкнулись друг с другом, и добить неподвижные цели нашим морякам не составило труда. С воды подняли немногих выживших из команд миноносок.

Из наших была торпедирована «Паллада» (не везёт ей), едва сумевшая выброситься на берег, и взорвалась от попадания торпеды канлодка «Отважный», которая была в дозоре. В общем, японцы пока вели.

Альфа в ночном бою не участвовал. Приказа сниматься с якоря не было, так что оставив вахтенного офицера следить за обстановкой и усилив охрану миноносца (как бы диверсанты под шумок не исполнили задуманное), он ушёл спать.

А утром Альфу отправили на разведку. С ним были «Новик» и вернувшийся в строй «Самурай». Два миноносца и лёгкий крейсер. Из этого разведвыхода вернулся только один миноносец. Это был сильно побитый «Самурай».

Днём, когда Бета выспался и позавтракал кашей с мясной подливой (спасибо говядине), я сообщил офицерам о результатах нападения японцев на Порт-Артур. Это вызвало гул недовольства и откровенные выкрики с предложениями показать японцам кузькину мать. Она что, такая страшная, раз её противнику показать хотят?

Я остудил горячие головы офицеров. Задача таких походов, как наш – прерывать транспортное снабжение противника. Наша цель – это транспорты. Остальное – по факту и возможности, по ситуации. Так что усилим работу по этому направлению, также как и по японским рыбакам: они тоже наша цель, так как добывают рыбу, а это основная пища для их солдат. Да, для населения тоже, но тут уже ничего не поделаешь, война есть война, и лишение их продовольствия – тоже наша задача. Так что как стемнеет, будем ловить и пароходы, и рыбаков.

Для Альфы эта дневная разведка прошла плохо, очень плохо. Их пропустили подальше и сомкнулись стеной, исключая возможность возвращения. Разведка мало что дала кроме того, что вернулись броненосцы Того, да и эскадра адмирала Уриу тоже была тут.

Эссен совершил ошибку, когда повернул к берегу, надеясь проскочить: именно там нас и ждали. Нет, «Новик» был потерян не от мины, хотя мы прошли по самому краю минного поля, установленного нашими, на которое удачно наскочил японский миноносец, преследовавший группу Эссена. Крест на судьбе «Новика» поставил золотой выстрел с броненосного крейсера, да ещё с предельной дистанции. Снаряд проделал немалую пробоину в районе ватерлинии, внутрь хлынула вода, Эссену пришлось сбросить скорость до тринадцати узлов, иначе напор выдавливал водонепроницаемые переборки.

Это и предрешило конец. Подоспевшие «собачки» добили наш «Новик», несмотря на отчаянную стрельбу канониров. Крейсер ушёл на дно на ровном киле, команда спасалась на двух уцелевших шлюпках и с помощью подручных средств. Оба миноносца в это время спешили уйти: приказ отдал начальник 2-го отряда, который был на борту «Ронина». Он и погиб первым, когда миноносец попал под огонь семи японских миноносцев, пытавшихся перерезать нам путь.

«Самурай» прорвался, а «Ронина» погубило попадание в котельное отделение. Сразу захромавший миноносец повернул к берегу под градом снарядов японцев. Они не стали преследовать «Самурай», который хотя и словил шесть снарядов, но хода не потерял, только дым стелился за кормой, от пожара в том числе. Уфимцев молодец, увёл свой корабль.