Пращуры русичей

– О чем же говорила старуха, говоря о новом походе? Вчера Рюрик просил воинов для защиты Ютландских земель. Речи о каком-то походе не было. Может, Рюрик что-то скрывает?

Старый викинг, и посмотрел в глаза новоиспечённого зятя.

2

Огромное ложе, укрытое шкурой медвежьей шкурой занимало едва ли не всю комнату, в которой при тусклом свете ночника, друг напротив друга стояли двое. Над крохотным фитилём, едва-едва торчащим из медной чаши, наполненной горючей смесью, состоящей из воска и китового жира, играл яркий огонёк, наполнявший помещение своим тусклым светом. Помимо огромной кровати, единственной мебелью в комнате был небольшой стол, покрытый грубой серенькой скатертью. На столе стояло два пустых кубка и огромный ковш с вином. За стенкой время от времени раздавались чьи-то голоса. Неугомонные гуляки продолжали свою весёлую попойку, несмотря на то, что супруги – виновники торжества, уже удалились в свои покои.

Рюрик, одетый в белоснежную рубаху с расшитым воротом, стоял напротив молодой жены, глядел на хрупкое тело, чего-то ждал. Постояв так немного, он подошёл к столу, налил себе полный кубок терпкого, чуть кисловатого вина и выпил его одним глотком. За стенкой, с улицы снова раздались чьи-то крики и ругань. Судя по звукам, доносившимся снаружи во дворе дома, где супруги собиралась провести свою первую ночь, назревала нешуточная потасовка. Залаяла собака. Но, ни крепкая брань, ни собачий лай, казалось, не волновали хмурого славянского княжича, как не волновали и чувства стоящей перед ним девушки.

Ефанда до свадьбы видела жениха лишь однажды, когда он приехал к её отцу для того, что бы просить её руки. Тогда он показался ей настоящим стариком, хотя сейчас вблизи девушка не смогла не оценить его величавую стать и своеобразную мужскую красоту. Рюрик снял рубаху, и взору девушки открылось мускулистое тело. Два огромных шрама на груди, побелевшие от времени, тут же бросились в глаза. Красноватый рубец на плече, появившийся, по-видимому, недавно.

– След от удара топором, – пояснил Рюрик, видя, что молодая жена рассматривает свежую рану. – Если бы тот, кто это сделал, взял чуть левее, наверное, я бы лишился руки. – Рюрик усмехнулся.

Это были первые слова, которые он произнёс за весь вечер. Снова залаяла собака. Крики и ругань за стеной сменились громким хохотом. Грубоватая скандинавская речь перемешалась с более мягким славянским говором. По-Видимо драчуны во дворе сумели договориться и закончить дело миром.

– Мне не интересны твои раны, ярл Рюрик, как не интересен и ты сам, – Ефанда гневно сверкннула глазами. – Ты взял меня в жёны только для того, что бы заручиться поддержкой отца, тебе нужна не я, а его викинги. Не смей прикасаться ко мне.

Услышав эти слова, Рюрик только усмехнулся. Он поднёс руку к груди и с силой сжал висевший на груди медальон, жилка на виске бешено пульсировала.

– Я плохо помню своего отца. Мне исполнилось четыре года, когда датский конунг повесил его на осине, словно никчёмного пса. Он был героем, но он пал, – голос Рюрика звучал приглушённо, словно доносился откуда-то из глубины. – Но я очень хорошо помню мать, её тоже отдали замуж против воли.

Рюрик снова наполнил кубок и выпил ещё вина. На этот раз, он пил медленно, наслаждаясь вкусом напитка. Ефанда при этом не проронила ни слова.

– Может, ты выпьешь со мной?

Мужчина указал рукой на второй бокал, но молодая жена отрицательно покачала головой. Она по-прежнему стояла, прижавшись спиной к стене.

– Такова участь знатных дев.

– Я не покорюсь! – Ефанда топнула ногой. – Можешь делать со мной что хочешь, я ненавижу тебя, и ты не сможешь этого изменить.

– Мать любила отца, – Рюрик, не обращал внимания на гневные крики супруги. – Не знаю, когда к ней пришла эта любовь. Может после моего рождения, а может и раньше, но когда она рассказывала мне о нём, из её глазах всегда текли слёзы.

Рюрик сделал ещё один глоток. За вечер он выпил уже достаточно, но, несмотря на это, голос его был ровен и твёрд.

– Человек, как дерево должен стремиться к солнцу и свету, тянуться ввысь и расти. Человек должен беречь свои корни, иначе они засохнут, а вслед за этим умрёт и само дерево.

Eфанда напряжённо слушала, едва понимая смысл сказанного.

– Наши корни – это наши предки, наш род. Мы должны помнить о них и не забывать кто мы. Мы – я и ты, потомки вождей, князей и конунгов, не забывай об этом. В нас течёт благородная кровь, и мы должны её беречь. Но мы, так же, как и древа должны давать плоды, думать о будущем, о своих потомках, – голос мужчины стал ещё твёрже. – С тех пор, как я потерял отца, а затем и мать я думал только о двух вещах, о мести и о том, как вернуть себе былую славу. Я потомок князей, я должен править и повелевать, как должны будут править, и повелевать мои дети.

Рюрик сделал шаг вперёд и схватил жену за руку. Девушка попыталась вырваться, но ей этого не удалось, тогда она сильно ударила мужа по щеке свободной рукой. Голова мужчины при этом даже не дёрнулась.