Права мутанта (СИ)

— Здесь нет врача! — повторил Горан тот самый довод, которым Погодин пару минут назад угостил Шлика.

Врача нет, но есть два медика, которые — по крайней мере — попытаются его заменить. А коли не попытаются, мстительно прикинул Горан, то — заменят раненых на носилках.

К счастью, калечить медиков не пришлось. А то ведь Горан — и не сомневался, что приведёт в исполнение свой вынесенный по умолчанию приговор. Ведь брат — это не кто-то из толпы, самим понимать надо!

В какой-то момент у Погодина натупило-таки просветление, и он заговорил по-другому. Быстрым, деловым тоном. Принял, стало быть, руководство на себя. И правильно: не идти же под начало к санитару, пусть он хоть из трижды Западной Европы.

— Достали! — сказал Погодин. — Только некогда пререкаться. Фабиан, как там у вас с антибиотиками? Нужны самые сильные.

Германец припомнил несколько названий. Погодин кивнул:

— Последнее — покатит! Для начала готовь шприцы, санитар. На десять кубов. И пора наведаться в операционную. Палата номер одиннадцать, насколько я запомнил? Горан, сгоняйте к нашим, пусть поднесут туда обоих.

Ну надо же: в убитой Березанской больнице таки отыскался решительный врач. А что привели его туда сами искатели, это уже детали.

7. Веселин Панайотов, этнограф

Кажется, на торжественном ужине в председательском доме так и не подали человечины. Во всяком случае, никто из членов этнографической экспедиции её так и не обнаружил. Пан Кшиштоф Щепаньски в благодарственной речи, коей ужин завершился, вовсю зубоскалил на предмет суеверий в среде учёных-этнографов. Что ж, и пускай тешится.

Даже если тревога, поднятая профессором Милорадовичем, вышла ложной, Веселин Панайотов — уж точно не в обиде. Бережёного Бог бережёт, как иногда говорят русские, да и не только они. Прослыть перестраховщиком — горе пустячное. Но далеко не пустяк — обнаружить запечённую кисть человеческой руки под слоем салата на дне собственной тарелки.

На ночлег, как и было обещано, экспедицию разместили также в председательском доме — совсем рядом с пиршественной залой, только на первом этаже. Показать учёным отведенные им покои взял на себя труд кастелян Зыркало и пара его бессловесных краснорожих подручных.

Веселину досталась комнатка из самых маленьких, однако же — сравнительно чистая и опрятная. Слуга, который проводил Веселина, осветил её, будто днём, когда зажёг пять парафиновых свечей в разлапистом подсвечнике на столе.

Умилили тщательно выбеленные стены и чёрные потолочные балки. Стилизация под средневековый дизайн?

Под узким окошком, выходящим на задний двор, располагалась узкая же кровать. Да и не кровать, а так, лавочка. У изголовья — письменный стол с изгоняющим тьму подсвечником. Лишнее напоминание учёному, что он не отдыхать сюда прибыл, но трудиться на этнографическом поприще.

Столом Веселин воспользовался раньше, чем постелью. Заметки, наскоро сделанные на протяжении ужина, требовали систематизации. В особенности, план действий на завтра, который в последний момент скорректировал Йозеф Грдличка. Итак, их совместное посещение творца деревянной скульптуры намечено на одиннадцать часов, осмотр вышивок — на двенадцать, изучение движений народного танца — на четыре.

Будь воля Веселина, сдвинул бы время первой встречи на раннее утро, да и остальные не растягивал на целый день. Но, как известно, от добра добра не ищут. Ибо Грдличка — посланец от Щепаньски, носитель начальственной воли. Воли, и без того непривычно доброй к Панайотову.

Казалось бы, чего стоило деспоту профессору привычно заартачиться: мол, завтра же выступаем на Столичную Елань, а в Березани ковыряться нечего! Но — ничего подобного. И Веселин догадывается, почему.

Всё-таки пан Кшиштоф — истинный человек науки. Не зря он происходит из древней династии профессоров Ягеллонского университета. Наследственность — великая сила. Подумать только: несколько поколений профессоров Щепаньски во славу науки шли на самые немыслимые подвиги. И все как один, согласно средневековому университетскому уставу, давали пожизненный обет безбрачия.

8. Алексей Иванович Суздальцев, капитан войск МЧС

Березанская больница капитану Суздальцеву не понравилась сразу. Закрытая на висячий замок, длинная, как коровник, со щелевидными окнами, через которые человеку не выбраться. Когда же сторож этого заведения вызвался отыскать живущих при больнице немецких специалистов — и принялся искать где-то внутри запертого снаружи периметра — в этот момент «не нравится» стало слишком мягким определением.

Главное, Суздальцев держал в уме, что и его собственный отряд, по предварительной договорённости, предполагалось разместить в больнице — рядом с операционной, либо где-то-прямо-в-ней. Вот это и называется «покупать кота в мешке». Мы же не видели, какова собой больница! Представляли светлые, хорошо проветриваемые помещения с широкими окнами и плакатом «Добро пожаловать» на входе.

Вот так договорились ребятки! Типа: «Не извольте беспокоиться, мы тут у вас в тюряге перекантуемся!».