Правда

Вильям встречал Сахариссу Крипслок и раньше, в основном, когда она помогала своему деду в его маленькой мастерской. Он никогда не обращал на нее внимания. Она не была особенно привлекательной, хотя и некрасивой ее назвать было нельзя. Она всегда была для него просто девушкой в переднике, ненавязчиво делавшей что-то такое на заднем плане – протиравшей пыль или расставлявшей цветы. Насколько он мог составить мнение о ней, она страдала от неверно понятой аристократичности и ошибочной веры в то, что строгое соблюдение этикета заменяет благородное происхождение. Она принимала манерность за манеры.

Теперь он мог разглядеть ее гораздо лучше, потому что наступала на него через комнату, и в легкомысленной манере человека, который полагает, что вот-вот умрет, он отметил, что она очень неплохо выглядит, если посмотреть в перспективе нескольких столетий. Каноны красоты меняются со временем, и двести лет назад глаза Сахариссы заставили бы великого художника Каравати перекусить свою кисть пополам; триста лет назад скульптор Мовейз от одного взгляда на ее подбородок уронил бы свое долото себе на ногу; тысячу лет назад эфебские поэты согласились бы не раздумывая, что ради одного только ее носа в плавание пустились бы минимум сорок кораблей. И еще у нее были отличные средневековые уши.

А вот ее рука была весьма современной, и она пребольно ударила Вильяма по щеке.

- Двадцать долларов в месяц это почти все, что у нас есть!

- Извините? Что?

- Ну ладно, он работает медленно, но он один из лучших гравировщиков современности!

- О… да. Э… - Вильям внезапно почувствовал себя виноватым перед мистером Крипслоком.

- А вы все это вот так просто взяли и забрали у нас!

- Я не хотел! Просто гномы… просто все так получилось!

- Вы работаете на них?

- Типа того… вместе с ними… - бормотал Вильям.

- Пока мы не умрем от голода, полагаю?

Сахарисса стояла пред ним, тяжело дыша. Она обладала неплохим набором элементов фигуры, которые никогда не выходят из моды и весьма уместны в любом столетии. При этом девушка явно полагала, что строгие, старомодные наряды скрывают этот факт. Она ошибалась.

- Послушайте, я случайно с ними связался – оправдывался Вильям, старясь не таращиться на упомянутые элементы – Ну, я имею в виду, с гномами. Лорд Ветинари высказался очень… определенно в этом вопросе. И все вдруг стало таким запутанным…

- Гильдия Гравировщиков будет в ярости, вы знаете об этом? – требовательно спросила она.

- Э… да.

Безрассудная идея внезапно поразила Вильяма даже сильнее, чем ладонь Сахариссы. Точно.

- Э, не могли бы вы заявить это официально? Ну, знаете, вроде того: "Мы в ярости – заявил представитель… представительница Гильдии Гравировщиков".

- Зачем? – спросила она с подозрением в голосе.

- Мне ужасно нужны новости для следующего выпуска – отчаянно заговорил Вильям - Послушайте, помогите мне! Я вам буду платить… о, двадцать пенсов за историю, а мне понадобится до пяти историй в день.

Она открыла было рот для резкого ответа, но ее мозг уже произвел вычисления.

- Доллар в день? – переспросила она.

- Даже больше, если истории будут хорошие и длинные - поспешно подтвердил Вильям.

- Для этого вашего письма?

- Да.

- Доллар?

- Да.

Она недоверчиво посмотрела на него.

- Вы не можете себе позволить такие расходы. Вы сами зарабатываете всего тридцать долларов в месяц. Вы говорили дедушке.

Обстановка слегка разрядилась.

- Я и сам не до конца все понимаю, по правде говоря – признался он.

Она по-прежнему смотрела на него с сомнением, но природный анк-морпоркский интерес к обещанному доллару возобладал.

- Ну, я слышу иногда всякие новости. – начала она – И… ну, записывать всякое? Полагаю, это прилично для леди, правда? Это же практически высококультурная работа.

- Э… вроде того.

- Я не буду делать ничего… непристойного.

- О, я уверен, это пристойно.

- И Гильдия не станет возражать, верно? В конце концов, вы занимаетесь этим уже много лет…

- Послушайте, я – это просто я – сказал Вильям – если у Гильдии есть возражения, им придется обсудить их с Патрицием.

- Ну… ладно… если вы уверены, что это приемлемый вариант для юной леди.

- Хорошо, тогда приходите завтра в типографию. – сказал Вильям – Думаю, мы должны сделать следующий листок с новостями в течение ближайших нескольких дней.

Это была бальная зала, изукрашенная красным плюшем и золотом, но в полутьме она выглядела затхлой, а из-за обернутых тканью люстр казалась слегка призрачной. Свет установленных в центре комнаты свечей отражался в развешенных по стенам зеркалах; когда-то они добавляли комнате света, но с годами покрылись тусклыми пятнами, поэтому свет отражавшихся в них свечей был как слабые подводные огни, с трудом видимые сквозь заросли водорослей.

Мистер Гвоздь прошел уже полпути по залу, когда осознал, что слышит только собственные шаги. Мистер Тюльпан отклонился в сторону и сейчас в полумраке стаскивал покрывало с какого-то предмета, стоявшего у стены.

- Ну, я… - начал он – Это же …ное сокровище! Вот уж точно! Оригинальный …ный Интаглио Эрнесто, к тому же! Взгляни, видишь вот здесь перламутровую отделку?