Правда

Водяной стал думать, производя мычащие звуки как знак усиленной мыследеятельности. И вдруг решительно заявил:

– Сожги сброшенную кожу своей питомицы змеи, тогда огонь даст мне возможность призвать сильный ветер, который тотчас же перенесет тебя, куда пожелаешь.

Услышав это, журналист вспомнил о наказе Василисы, и отказался от предложенного варианта. Он ощутил, что не страх возможных последствий в этот момент двигал им, а преданность волшебному другу. Ему было приятно осознавать это.

– Спасибо тебе, – сказала Василиса. – Зря я сомневалась в тебе. Уже долгое время Водяной враждует с моим отцом, морским царем, за право управлять водной стихией, и мою кожу он использовал бы только как трофей, но не помог бы тебе.

Не замечая того, что говорит Василиса, Водяной придумал новый план возвращения:

– Теперь я попытаюсь призвать сильное течение, чтобы оно отправило тебя обратно домой.

Он поднял руки над головой, стал что-то шептать, но понял, что взятая ноша ему не по силам.

– Луна еще молодая, не могу я тебе помочь, – рассудил Водяной. – Только моя жена сможет, поскольку ее сила ни от чего не зависит. Иди к ней прямо по тропе, что лежит между елей, выйдешь к омуту.

Поблагодарив хотя бы за совет, журналист отправился на новые поиски. Василиса успокоила его, сказав, что от Водяного только и требовалось, что подсказать направление.

Они уже шли по заросшим тропам, пробираясь сквозь еловые ветви. Журналист крепко сжимал ладони, чтобы не уронить Василису, и вдруг он услышал крик. Кто-то звал на помощь. Приближаясь к источнику, он узнал в этом крике голос своего друга. Журналист воодушевился и побежал еще быстрее, помогая себе криком:

– Святослав, где ты?!

– Я здесь, – отдавалось где-то вдалеке.

Он заметил, что лесная чаща поредела, и впереди у него оказалась только трава. Продвигаясь по ней, журналист ощутил, что застрял. Он двинулся резче и понял, что его тянет вниз. «Болото», – подумал он.

Пожелав освободить Василису, он открыл ладони, но там было пусто. Он звал ее, но так и не дозвался. Тогда стараясь остаться недвижимым, журналист снова ожидал чуда и прихода очередного спасителя. Но вместо этого из толщи вод, на расстоянии пары шагов от него показалась человеческая голова со слипшимися волосами цвета тины и невзрачного цвета лицом. Испытав ужас от увиденного, журналист дернулся и погряз в болоте по подбородок.

Существо без особых усилий вылезло из воды и, ухмыляясь, произнесло уже с твердой земли:

– Желание спасти другого обернулось для тебя бедой. Все потому, что ты пришел в наш лес без должного уважения. Где твой поклон ему за то, что приютил тебя? Где твое подношение?

Журналист разглядел в говорящем сгорбленную старушку, и после этого смекнул, с кем имеет дело.

– Ты – та, кого называют Кикиморой? – обратился он к ней. – Ты – одна из духов воды, взращенная стихией из души ребенка. Кем же ты была раньше? Ведь мертвых детей не подвергают ни сожжению, ни утоплению, их отдают земле, поскольку им нечем осквернить ее.

Тронутая таким вниманием, Кикимора поддержала разговор с журналистом:

– Но кто проведет правильный обряд похорон, если ребенок был брошен, как я когда-то? Меня еще при жизни оставили в этом лесу на растерзание духу. Я не была для него избранной жертвой, потому моя смерть не принесла никому блага. Она не стала и избавлением от тягот жизни моих не состоявшихся родителей. Смерть лишь подарила мне новое воплощение в этой сущности, чтобы я могла терзать души тех, кто с нечистым сердцем приходит в лес. Но ты я вижу не из таких.

После этих слов, Кикимора освободила журналиста от болотных пут и поинтересовалась:

– Как же ты забрел сюда?

– Меня прислал сюда Водяной. Сказал, что его жена поможет мне найти дорогу домой, – честно ответил журналист.

Кикимора рассмеялась:

– Ведь не про меня же ты думаешь, что я – жена этого сморчка?

Журналист растерялся с ответом. Он был уверен в том, куда шел, и ему не хотелось терять последнюю надежду на возвращение. Кикимора подбодрила его:

– Быть может для тебя не так важно попасть домой, как ты думаешь, раз ты оказался в моих владениях.

– А чем они отличаются от остальных? – зацепился за слова журналист.

– Здесь люди могут встретиться со своим страхом лицом к лицу. А страх, как известно, заставляет их часто делать то, что они тщательно скрывают даже от самих себя. Человек может преодолеть свои возможности, а может остаться на дне со своими самыми низменными наклонностями.

Только попав сюда, ты уже испугался меня, а ведь еще даже не встречался с духом леса – тем, кого действительно стоит бояться.

После этих слов журналист ощутил себя каким-то трусом, способным выдержать только самые мелкие напасти. В этом умении поддеть одной фразой, он видел сходство Кикиморы с Мореной, но не поддался ему.

Внезапно послышался гул ветра и шум листвы, небо почернело. Все признаки указывали на то, что по земле собирается ударить ливень. Журналист посмотрел на небо в предвкушении этого чуда, как вдруг услышал уже привычный вой.