Правда

– Я знаю, ведь я сама тебя нашла, – сказала птица, и ее звонкий голос отдался эхом на весь лес. – Я являюсь тем жаром, которого в мире больше нет. Я – та, кто творит мир, сжигая себя, а затем снова возрождается из пепла. Меня ищут люди, как самое дорогое сокровище, но я являюсь той, кого они не смогут увидеть обычным взглядом, не обжегши прежде глаз.

Жар-птица подогревала не только окружающее пространство, но и интерес своего собеседника.

– Но я же вижу тебя, хоть и являюсь самым обычным человеком, – сказал он, ощущая загадочность данной ситуации.

– Меня можно увидеть только тогда, когда становишься готовым принять грядущие изменения, – ответила птица и сбросила одно из своих перьев на землю.

Увидев столь щедрый дар, журналист поклонился ей. Подобрав перо и ощутив его тепло, он понял, что прикоснулся к чему-то необыкновенному.

Вспомнив все, что сказала Жар-птица, он растерянно спросил:

– Кто же ты на самом деле?

Но на этом видение оборвалось, и журналист снова оказался в уже знакомой ему избе.

– Кажется, я умираю, – первым делом сказал он, ощущая, что ему не хватает воздуха.

Журналист стал тяжело дышать, панически озираясь по сторонам и ища помощи. Рядом стояла Морена, отстраненно наблюдая за мучениями своего гостя.

– Чего ты боишься больше: того, что умрешь в неизвестности или того, что тебя не похоронят по христианским обычаям? – спросила она.

Журналист был напуган и в то же время удивлен такой постановкой вопроса, из предоставленных вариантов он не видел для себя ни одного подходящего.

– Не бойся, – снова заговорила Морена, – разве ты не знаешь, что все христианские обычаи – переделы из языческих, а те в свою очередь – результаты прежнего единения людей с мировыми потоками. Главное при совершении обряда – успокоить душу умершего и правильно отправить ее в мир мертвых. Если ты умрешь – я сожгу твое тело, затем закопаю кости, выстрою над местом их захоронения возвышение, а после буду приходить к нему с едой и питьем в течение нескольких дней, чтобы кормить тебя, пока душа твоя не станет готова к уходу в мир предков.

В былые времена люди не боялись умирать и даже готовы были жертвовать собой ради блага своего рода. Твоя же смерть не принесет блага никому, зачем же ты так тревожишься о ней?

Слова Морены совсем не успокаивали журналиста. Он ощущал боль во всем теле, сильный жар и удушье.

– Почему это происходит со мной? – теряя всякую надежду, с трудом задал он свой последний вопрос.

– Все дело в твоем тонком чутье, – неторопливо отвечала Морена, – оно восстанавливается по мере очищения твоей души от шелухи, набранной за тысячелетия изгнания. Теперь, как только ты будешь рвать связи с миром, будешь призывать болезнь, восстанавливая же их, будешь выздоравливать. Вспомни, где ты нарушил единение, и восстанови его, тогда смерть тебя не настигнет.

Журналист стал отматывать время назад, чтобы снова просмотреть свое прошлое. Он уже согласился с тем, что и при жизни не совершил ничего значимого для людей, и смерть его вряд ли чем-то сможет кому-то помочь, потому жертва его тела и души не имеет смысла. Но все же никак не мог обратить время дальше одного и того же момента.

«Перо, перо, – думал журналист. – Перо Жар-птицы приносит счастье его обладателю, это редкий и бесценный дар, потому я никак не могу умереть».

– Я должен узнать, кто одарил меня, – сказал он вслух.

– Чем же? – удивленно спросила Морена.

– Я получил перо от Жар-птицы, когда спал, – уверенно произнес журналист.

– Ты не можешь заснуть в этом месте, разве ты не помнишь? – попыталась разубедить его Морена. – Ты просто на время потерял сознание, чтобы смягчить потрясение от боли. Но не печалься. Жар-птица уже многие века является людям лишь в видениях, и там они обретают частицы ее силы. Если ты видел ее, значит, это произошло на самом деле, и это, несомненно, добрый знак.

– Она задала мне загадку, так же сделала и змея Василиса в моем прошлом видении. Они направляют меня в сторону какого-то знания, которое я должен получить, – не теряя уверенности, продолжал диалог журналист.

Морена не стала продолжать эту тему, только лишь кое-что подметила:

– Твоя уверенность не дает тебе погибнуть, – выдержав паузу, она продолжила, – а жертва твоя не нужна не в силу твоей бесполезности, а из-за того, что человеку не должно ощущать себя постоянно в жертвенном положении, которое ты принял для себя, ибо это противоречит закону и уменьшает способность к естественной защите.

Журналист недоумевающе посмотрел на нее, а затем задумался и сам понял то, что она сказала. И тогда уже улыбка не сходила с его лица. Он ощутил, что самостоятельно преодолел свои внутренние преграды. Он гордился собой, ведь это была одна из первых его заслуженных побед, которая являлась действительно важной в его жизни.

Когда журналист перестал быть поглощенным собой, он снова вернулся к интересующей его теме.

– Что-то, что заставляет Василису скрывать свою сущность, также не дает Жар-птице возможности пребывать в нашем мире. Оно есть то же самое, что не желает полного проявления их силы, – рассуждал он вслух.