Правда и ложь истории. Мифы и тайные смыслы ХХ века

Прежде всего, мы должны отметить, что Гитлер оказался не простой марионеткой, как ожидала элита. Гитлер постепенно избавился от фон Папена и других консервативных господ в своем кабинете и взял всю власть в свои руки и в руки своих однопартийцев. Когда президент Гинденбург умер в 1934 году, Гитлер, кроме канцлера, стал также и президентом, а, следовательно, главой государства — это в высшей степени неконституционный механизм.

Однако никакого протеста со стороны военной верхушки не последовало, и тем самым нацистская диктатура стала фактом. Гитлер вывел немецкий истеблишмент из игры в политике, но во всех остальных областях он оправдал ожидания этой элиты. У нее имелось много причин, чтобы быть довольной тем, что она, как выразился немецкий историк Курт Госсвайлер, выбрала Гитлера и его партию в качестве «идеологического и политического ударного отряда для достижения своих целей».

Прежде всего было покончено с так ненавидимой элитой демократией. Германия теперь была диктатурой, режимом, который стал еще более авторитарным, чем была империя до 1918 года. Не могло больше быть и речи о всеобщем праве голоса, не было даже необходимости голосовать, за исключением случаев проведения референдумов без обязательств. Политические партии страны были распущены, коммунистические и социал-демократические распущены первыми. Их лидеры и многие из их членов, в конечном итоге, оказались, как и все другие политические смутьяны, в концлагерях. Истеблишмент смотрел на все это с одобрением и теперь уже мог мечтать, что Гитлер рано или поздно искоренит революцию и на международном уровне, расправившись с Советским Союзом. О том, что он планировал что-то подобное, он уже объявил между строк в «Майн Кампф», когда писал там о необходимости для немецкого народа заполучить «жизненное пространство» в Восточной Европе.

В социальной сфере демократия тоже закончилась. Профсоюзные объединения были распущены, а забастовки теперь были запрещены. Была снижена заработная плата, продлен рабочий день, а об участии в управлении компанией рабочим нечего было даже мечтать, хотя так было в Веймарской республике. В каждой компании теперь правил тот же принцип, что и в гитлеровском Третьем Рейхе в целом, а именно, Фюрерпринцип, принцип подчинения вождю. То есть, владелец или менеджер компании снова стал полным и абсолютным хозяином в своем бизнесе, получив титул Betriebsführer («вождь предприятия»), и пользовался неограниченной властью над работниками, которые были сведены до уровня безымянной массы — Gefolgschaft («верных последователей»). Промышленники, банкиры и землевладельцы были на седьмом небе от счастья. Но также и католическая и протестантская церкви, потому что для их финансовой выгоды отныне государство вынуждало немцев платить церковные налоги. Гитлер также проводил экономическую политику, которая благоволила к промышленникам и банкирам и вообще к патронату. Он взялся за экономический кризис, который был, по существу, дисбалансом между растущим предложением и недостаточным спросом, при помощи курса, который можно было бы назвать «военным кейнсианством». «Спрос был стимулирован через массовые государственные заказы, особенно на танки, самолеты, грузовики и все виды другого оружия и военной техники. Это было именно то, о чем мечтали крупный бизнес и высшие финансовые круги, потому что это означало рост производства и увеличение прибыли для компаний, таких как «Крупп», «Хехст», «Сименс», ИГ «Фарбен», и кредиты для банков. Поскольку на самом деле у Гитлера не было достаточно средств, чтобы оплатить все эти закупки, он должен был на широкую ногу брать кредиты у таких банков, как Dresdner Bank и Deutsche Bank, которые начисляли за это высокие проценты. Специалисты по экономической истории Третьего Рейха, такие как англичанин Адам Тузе и немец Марк Шперер, описывают ситуацию как «взрыв прибылей». Факты опровергают то, что так любят говорить некоторые историки, напимер, американцы Генри Эшби Тернер, Питер Хейс и другие апологеты притязаний крупного бизнеса Германии, а именно: что Гитлер, якобы, навязал свою волю немецким банкирам и промышленникам с тем, чтобы они любой ценой выполняли его приказы. Если бы это было так, то нацисты не стали бы вежливо обращаться в банки за кредитами, и уж точно им не пришлось бы платить высокие проценты, которые требовали банкиры. Это не Гитлер навязал свою волю крупным компаниям и банкам, это были именно крупные компании и банки, которые получили от нацистского режима то, что хотели. При гитлеровском так называемом «социалистическом» и «анти-капиталистическом» нацизме не процветали ни рабочие, ни другие наемные работники, ни мелкая буржуазия, ни крестьяне, а только капиталисты, крупный бизнес Германии, наряду с их партнерами внутри элиты, например, землевладельцами.

В Третьем Рейхе наметилась тенденция к продолжению экономической концентрации, которая развернулась еще с конца девятнадцатого века.