Правда и Небыль

Зашумел душ: Аля приводила себя в порядок. Степаниди услышал звук падающих струй краем уха, но внимания не придал. Он думал.

Контекст, думал он. Контекст они берут из массовой культуры. Например, кадр из популярного сериала. Не всякий, а такой, который большинство запомнило. И вписывают в обстановку кадра других людей. Которые начинают выглядеть как актёры, играющие уже знакомую зрителю роль. Что придаёт фотографии дополнительный смысл.

«Ничего нового в этом нет, — думал он дальше. — Эти игры с контекстом уже несколько раз проходили. Проблема в том, что я очень давно не интересуюсь массовой культурой. Я не вижу, откуда берутся цитируемые кадры. Всего-навсего».

— Скребок для ног дай, пожалуйста! — закричала из ванной Аля. — Он в шкафу на верхней полке!

А ведь сцену-цитату можно пустить и фоном, продолжал думать Степаниди. Или мелкой деталью. Создаёт атмосферу, но не разрушает сюжет. Да, тут нужно уметь снять, и не только уметь. Но в сущности ничего необыкновенного…

— Дай скребок, пожалуйста! — Аля крикнула громче.

В этот самый момент откуда-то запиликал телефон. Фотограф вспомнил, что оставил его в прихожей на подзарядку.

«Потом перезвоню», — решил он и пошёл за Алиным скребком.

Когда он вернулся, телефон продолжал пиликать.

«Кому-то неймётся», — досадливо подумал фотограф и трубку всё-таки взял. В конце концов, решил он, может быть клиент.

— Доброе утро, Георгий Константинович. — Голос был незнакомый, спокойный, холодный. — Вы помните, как снимали Анни Жирардо?

— Ык, — только и сказал фотограф. Трубка чуть не выпала из его больших пальцев.

— Значит, помните. Но, возможно, не все детали. Вас привезла съёмочная группа, попросила уложиться со съёмкой до возвращения и отвалила. У Анни был гость, который ушёл вместе с телевизионщиками. Вам его представили как профессора Адамсона из Соединённых Штатов. Его лицо вас заинтересовало, и вы сделали снимок. Припоминаете?

Степаниди потребовалось немного времени, чтобы отдышаться.

— Да, помню, — наконец сказал он. — А вы, вообще, кто?

— Я профессор Адамсон. Точнее, тот, кто носил эту фамилию и звание. Моё настоящее имя — Степан Сергеевич Зверобоев. О моём роде занятий вы, наверное, можете догадаться. Я чего решил вас побеспокоить-то… У меня есть два вопроса. Первый: мне хотелось бы купить у вас свой портрет. И второй — поговорить об одном деле. Оно касается моего друга Юрьева. Вы с ним недавно беседовали, так что знаете, о чём речь. Удобно ли вам уделить мне немного времени… допустим, сейчас?

— Гм… Вы меня заинтриговали, — признался классик. — Но сейчас невозможно. Во-первых, очень рано для меня. Во-вторых, я не дома…

— Я знаю, где вы, Георгий Константинович. — В голосе послышалось что-то вроде иронии. — Не волнуйтесь, никто за вами не следит. Просто ваш мобильник очень хорошо пеленгуется. Так что я уже на Подбойской. Собственно, я звоню от подъезда.

— Да… но фотография… и вообще… утро…

— О фотографии мы поговорим попозже. Утром вы не пьёте, так что ограничимся вином. У меня с собой парочка интересных бутылок. Думаю, ваши друзья в «Победителе» не будут против? Как вы считаете?

— Не будут, — признал Степаниди.

— Вот и замечательно. Жду вас внизу. — В трубке раздались короткие гудки.

17:00. Рибелу. Юрьев

Лиссабон, Praga de D. Pedro III, 4

После разговора с первым лицом Группы Антонио Силвой Юрьеву предстояло добраться из Лиссабона до города Порту, где на следующий день планировалось судьбоносное совещание, на котором должно было решиться, оставлять ли в структуре банков, входящих в Группу, свои собственные службы безопасности или передать их функции внешним, сторонним организациям. Заместитель Силвы по вопросам безопасности Мота Рибелу, уже довольно пожилой, но ещё очень бодрый, энергичный человек, которому подчинялись тысячи людей во многих городах Европы, заранее через секретарей пригласил банкира из Москвы на свой частный самолёт, чтобы они вдвоем смогли быстро долететь до Порту. Выделяя Юрьева из числа всех других руководителей дочерних банков, Рибелу оказывал ему не простой дежурный знак внимания и уважения. Русский банк, конечно, был одним из самых успешных и наиболее значимых с точки зрения обеспечения финансовых результатов во всей Группе. Но не данное обстоятельство, скорее всего, стало причиной приглашения вместе отправиться в полёт. Тут явно просматривалось что-то другое. Юрьев догадывался, что в принятии ключевого решения, определяющего судьбу структур безопасности, а может быть, и ближайшее будущее самого Моты Рибелу или даже перспективы всей Группы, ему предстоит сыграть далеко не последнюю роль и старик хочет послать ему какие-то сигналы.