Правда истории. Гибель царской семьи

Московский историк В. А. Козлов в статье под названием: «Но был один, который не стрелял» в первом номере журнала «Родина» за 1998 г. категорически утверждает, что как документы, так и собственно воспоминания Мейера, его пребывание в июле 1918 г. в Екатеринбурге и вообще его реальное существование — фальсификация. Очевидно, справедлив его вывод о возможной подрисовке в некоторых штампах документов слова «президиум». Но вопрос все же решен «наотмашь», при слабой, отчасти безосновательной аргументации. В то же время нельзя не отдать должного сильной интуиции опытного исследователя. Она, на наш взгляд, выводит его во многом к правильным решениям. Но этого мало, требуются доказательства, которых у этого автора совершенно недостаточно, порой его аргументы просто неверны. О каких же документах идет речь? Всего их шесть: «Протокол Уральского областного исполнительного комитета Коммунистической партии Урала и Военно-революционного комитета» (№ 1); «Список команды особого назначения в дом Ипатьева» (№ 2); «Протокол экстренного заседания Областного Исполнительного комитета совместно с членами Чрезвычайной комиссии и Революционного штаба» (№ 3); «Экстренный выпуск» (Уральского облисполкома Совета и Ревштаба) в первоначальном и исправленном виде (№ 4-5) и «Удостоверение», выданное И. Мейеру председателем Исполкома Уралсовета (№ 6). До последнего времени исследователи обращались лишь к первым двум и предпоследним документам, причем анализу подвергался практически лишь первый из них, а прочие просто воспринимались, использовались или отвергались. В. А. Козлов рассматривает их в комплексе.

До настоящего времени авторы не изучали систему документации, делопроизводство Уральского облсовета, других руководящих органов края, образцы бланков, печатей, подписей руководителей и т.д. В лучшем случае довольствовались копией одного из документов, имеющейся в книге Н. А. Соколова. Его атрибутика принималась за универсальную, а что с ней не совпадало, то «от лукавого». Как удалось установить по разбросанным в различных фондах местных архивов документам Уралоблсовета, его руководящие органы — исполнительный комитет и президиум пользовались и типографски выполненными бланками, и резиновыми штампами на чистых листах. По содержанию и у президиума, и у исполкома они в общем соответственно в текстуальном отношении совпадали. Каждое из этих учреждений именовались и на бланке, и на штампе однозначно, но их шрифт и оформление существенно отличались. На бланках слева, по вертикали имелся текст: «Адрес телеграфный: г. Екатеринбург, «Облсовет», а внизу: «Уральская Государств. Типография. №...». Под названием учреждения дан был знак «№...» и отточие для его фиксации. Вверху справа значилось: «Екатеринбург... 191... г.». При использовании же штампа на чистом листе все было сосредоточено в оттиске от него в верхнем левом углу. После названия учреждения значилось: «..........191...г.», ниже «№...» и, наконец — «Екатеринбург. Телеграф. Облсовет»⁵². Следует заметить, что наименование у президиума было многоступенчатым, более сложным, нежели у исполкома. Начиналось оно с обозначения правительства, а у исполкома — областного советского органа. Причем исполкомовские типографский и штамповый вариант отличались и в оформительском (на штампе верхнее — начальное слово «Областной» выполнено дугообразно), и даже в содержательном отношениях (в штампе значился просто — «Областной комитет», опущено промежуточное слово — «Исполнительный»). В типографском варианте — бланке, как и на президиумском, слева по вертикали отпечатано: «Адрес для телеграмм: Екатеринбург, Облсовет» (т.е. несколько иначе). И президиум, и исполком часто пользовались одной и той же печатью, тем более если под документами ставилась подпись их председателя (одно и то же лицо). Но у исполкома была и еще одна печать, на ободе которой значилось: «Области. Комит. Совет рабочих и солдат. Депутат.», а в центре — «Урала»⁵³.

Что касается подписей председателя облсовета Белобородова, то автор выявил целых пять их вариаций, естественно, при одном и том же почерке: с раздельно проставленным инициалом и полностью написанной фамилией; то же самое, но — слитно (инициал и фамилия); с буквой «е» по старому и новому алфавитам; с инициалом и совершенно укороченным написанием фамилии (две первые буквы и длинный росчерк)⁵⁴. О подписи Голощекина, редко встречающейся, следует сказать особо: инициала он, как правило, не проставлял (встретился лишь один случай с предшествующим фамилии «Ф»), судя по всему, расписывался однотипно, начиная фамилию с заглавной буквы (но никак не с простой строчной, только увеличенной в размере), с редкими отклонениями от нормы — иногда несколько небрежней, чем обычно⁵⁵.