Правда истории. Гибель царской семьи

С докладом К. А. Мячин выступил 3 мая на собрании красногвардейцев (дружинников) Уфимской губернии, включая их руководство — губернский совет БОНВ (Боевых организаций народного вооружения) и работников губвоенкомата. К сожалению, доклад Мячина не был застенографирован, но составленный и сохранившийся протокол содержит его суть. Приведем этот протокол полностью, включая запись выступления еще одного участника событий — красноармейца А. И. Неволина*, существенно дополняющего доклад Мячина.

«Протокол № 9 35

собрания 1-й и 2-й дружины 3-го мая нового стиля 1918 года.

Собрание открывает товарищ Полянкин и предлагает выбрать Председателя и Секретаря.

Большинством голосов в председатели выбран товарищ Тараев, секретарем Иевлев.

В порядке дня вопрос о принятии во 2-ю дружину товарища Сулима-Гоандовского и заслушание доклада тов. Яковлева.

Высказывавшиеся по первому вопросу товарищи дают о Сулиме-Грандовском отзыв, как об энергичном и полезном работнике при организации. При поручительстве тов. Докмана и Евпампиева* кандидатура Сулима-Гоандовского принимается единогласно.

Доклад товарища Яковлева:

Расскажу Вам, товарищи, — говорит докладчик, взойдя на трибуну; — как я перевез Николая Романова из Тобольска в Екатеринбург и сделался изменником революции. ЦИК решил перевести Николая Романова из Тобольска, так как не было уверенности, что он оттуда не исчезнет. Местом пребывания Николая Романова ЦИК наметил город Екатеринбург. Задачу перевозки бывшего царя поручили товарищу Яковлеву; захватив отряды боевиков с полномочиями чрезвычайного комиссара, он поехал в Тобольск.

Но прежде чем ЦИК решил перевести в Екатеринбург Николая Романова две организации: Екатеринбургский областной совет и Омский совет пытались по собственному почину взять Николая Романова отвезти в более безопасное место. С этой целью обе организации почти одновременно послали в Тобольск отряды Красной Армии. Николай Романов находился под охраной особого отряда, состоящего из наиболее надежных, опытных в своем деле солдат. Отряд особой охраны имел распоряжение ЦИК не выдавать Николая Романова никому без его разрешения. Кроме того, отряд был научен особой осторожности и осмотрительности провокаторскими попытками некоторых монархических групп. На требование отрядов Красной Армии им выдать Николая Романова отряд особой охраны ответил категорическим отказом. Атмосфера в городе создалась самая напряженная. Отряды Омский и Екатеринбургский оспаривали друг у друга права на бывшего царя и в то же время продолжали вымогательства, пускаясь на всевозможные средства. У отряда особой охраны составилось впечатление, что Николая Романова хотят завоевать, готовились к обороне.

Отряды же Красной Армии жаловались правительству Народных комиссаров на то, что «охранники» не желают подчиняться советской власти.

За последнее время раздоры чуть не дошли до вооруженного столкновения. Узнав, что [в] Тобольск направляется еще какой-то отряд, охрана выслала свою делегацию. Делегация осветила положение вещей в Тобольске⁵¹. Приехав в город, тов. Яковлев предъявил отрядам свои полномочия и потребовал полного подчинения.

Ознакомившись на месте с событиями в городе, тов. Яковлев вынес такое впечатление, что екатвринбуржцы не остановятся перед убийством Николая Романова; подозрение подкрепил разговор с начальником Екатеринбургского отряда Заславским. Узнав о цели приезда тов. Яковлева, он посоветовал ему в пути подальше держаться от Николая Романова, потому что дорогой может случиться несчастье. Намерения екатеринбуржцев противоречили поручениям, возложенным на тов. Яковлева; ясно было, что придется вести борьбу Тов. Яковлев принял все меры, чтобы завоевать доверие охраны, расположить их к себе. Благодаря такому приему сила отряда укрепилась. ЦИК поручил тов. Яковлеву перевести в Екатеринбург всю семью. Сын Алексей оказался настолько больным, что лежал, не поднимаясь с постели.

Началась распутица, реки разлились. Выполнить поручение ЦИК в точности не представлялось возможным, потому тов. Яковлев решил взять с собой только одного Николая Романова и предложил быть готовым к отъезду в определенный срок. Против ожидания вместе с Николаем поехала жена и дочь. Отправляясь, Александра Федоровна сказала по-французски: «Я не могу его отпустить одного, он наделает глупостей». Составилось впечатление, что они все еще на что-то надеются. До ближайшей [станции] железной дороги пришлось ехать на лошадях. Впереди шел отряд Екатеринбургской Красной Армии. За Иртышем товарища Яковлева встретил Гузаков; он рассказал о своей встрече с Гусятсхим⁵² и разговоре, который имел место при этом, Гусятский был помощником начальника отряда Красной Армии. Гусятский проболтался Гузакову о намерении убить дорогой Николая Романова. Тогда тов. Яковлев поручил Гусятскому охрану кортежа от Тюмени до Иовлева⁵³ с предупреждением, что расстреляет весь отряд, если будет произведен хоть один случайный выстрел.