Правда истории. Гибель царской семьи

На страницах книг ряда авторов дискутируется вопрос о том, кто из уральских большевистских руководителей занимал первую позицию в решении судьбы Царской Семьи — Ш. И. Голощекин, А. Г. Белобородов или даже П. 3. Ермаков. Этот вопрос здесь частично уже затрагивался. Но его следует рассмотреть специально, что диктуется прежде всего применением отдельными авторами порой самых, что называется, изощренных методов протаскивания субъективных воззрений, отрицания очевидного. В ряду этих вопросов существует и такой казус, как подмена личности Голощекина личностью Ермакова, изображаемого вершителем дел в доме Ипатьева, судьбы Семьи Николая II вообще. Некоторыми авторами рабочий-большевик, военный комиссар Верх-Исетского завода Ермаков выдается за масштабного, областного уровня руководителя, непосредственного соратника Белобородова (а последний, в свою очередь, — за главного из руководителей). Крупный шаг к этому сделан составителем рассматривавшегося сборника «Гибель Царской Семьи», автором вводной статьи и комментариев к нему Н. Г. Россом. Этот автор проводит мысль, что и в июле 1918 г. кремлевские вожди намеревались только организовать суд над Николаем II «Президиум ВЦИКа склонялся к суду»), а все дело с убийством произведено уральцами⁸². На первый план им выдвигается фигура Ермакова. «Организация расстрела и уничтожения трупов расстрелянных, — пишет Росс во введении сборника, — поручена была одному надежному революционеру; уже побывавшему в боях на дутовском фронте, рабочему Верх-Исетского завода — Петру Захаровичу Ермакову»⁸³. А в примечаниях вдобавок утверждается, что наблюдение, контроль за охраной осуществлялся также Ермаковым совместно с Белобородовым, что он постоянно приходил в ДОН как «главный»⁸⁴. Составитель сборника, противореча собственным словам о большой, начальственной роли Ермакова наряду с Белобородовым, полагает, что Ермаков входил и в команду по охране дома Ипатьева.

Росс не владеет основными данными по рассматриваемому вопросу, документами, даже теми следственными материалами, которые помещены им же в сборнике, не способен их всесторонне проанализировать, сопоставить. Однако этот сборник следственных материалов с предпосланным введением и комментариями является пока единственным, и потому утверждения его составителя воспринимаются как идущие от авторитетного специалиста. Некоторые авторы воспроизводят (и, вероятно, будут делать это и впредь) выводы об особой, руководящей роли Ермакова в обеспечении охраны Царской Семьи, как и в ее уничтожении. Наглядным примером тому является книга М. Хейфеца. Ее автор, как и Н. Г. Росс, опирается на показания бывшего охранника Ф. П. Проскурякова: «...несколько раз я видел большевика Белобородова, который приходил в дом... Вместе с Белобородовым приходил в дом еще какой-то человек. Ему было лет 35, роста невысокого, среднего, коренастый, плотный, волосы на голове косые, рядом, усы маленькие, черные кверху; бороду брил, щеки после бритья отливали чернотой. Отличался этот человек большим брюхом... Всегда я видел их приходящими вместе. Должно быть, они оба были главные какие-нибудь». Далее Хейфец пишет: «Генерал Дитерихс немедленно идентифицировал «пузатого» с евреем Голощекиным — кто же еще у чекистов был главный? С описания Фили и дан в его книге портрет облвоенкома. Но когда Соколов предъявил Проскурякову карточки для опознания, тот категорически показал на... изображения Петра Ермакова. Генерал мог бы сам догадаться: либо Голощекин сидел в Кремле, на квартире Свердлова, разрабатывая там жидо-масонс-кую интригу; либо ходил с Белобородовым в дом Ипатьева в Екатеринбурге. Но ему хотелось того и другого сразу!»⁸⁵ Хейфец повторяет приведенное положение из протокола допроса Проскурякова, выдавая за неопровержимый факт, истину. Он заявляет, что «в деле нет ни единой улики и показания, опровергающей хотя бы одно слово из показаний Проскурякова»⁸⁶.