Правда истории или мифология? Пограничные войска НКВД в начале Великой Отечественной

Несколько слов по поводу цитаты бывшего наркома ВМФ Советского Союза адмирала флота СССР Н. Г. Кузнецова, приведенной в статье. Мои оппоненты, радуясь как дети, вещают, что «цитата, которую вы прочли, взята из книги В. Резуна «Ледокол», а значит, по отношению к этой цитате В. Городинский, как бы это сказать, не совсем самостоятелен». В этой связи должен заметить, что я всегда в своих мыслях и поступках был самостоятельным и не боялся идти даже против устоявшегося мнения. Лучшим подтверждением этому может служить моя статья, вокруг которой разгорелись нешуточные страсти. Судя же по вышеприведенным словам, мой главный оппонент и группа его поддержки, кроме работ В. Суворова (Резуна), по этому поводу больше ничего не читали. В связи с этим рекомендую ознакомиться с книгой историка и писателя О. Грейгъ «Сталин мог ударить первым», в которой на 10-й странице приведена цитата из книги Н. Г. Кузнецова «Накануне», которую я использовал в своей статье. К этому хочу добавить, что я нигде не встречал даже тени сомнения в достоверности приведенных слов выдающегося флотоводца. Не исключено, что ее нет в последних изданиях воспоминаний Н. Г. Кузнецова, зато в первых, увидевших свет в период хрущевской оттепели, эта цитата могла звучать именно так.

Далее меня обвинили в том, что вывод об особой боевой эффективности пограничников в начальный период войны с фашистской Германией и о том, что они сыграли в тот период не тактическую, а стратегическую роль, я ошибочно приписал С. Кремлеву, автору нескольких книг о Л. П. Берии, и тем самым якобы хотел его скомпрометировать. Чтобы убедиться в том, что это неправда, достаточно внимательно прочитать мои слова из статьи — и больше ничего. В ней приведена не прямая речь из книги С. Кремлева, а резюме на все перечисленные работы Ю. Мухина, А. Мартиросяна, С. Кремлева и ряда других историков. А с Кремлевым я заочно дискутирую лишь по поводу его вывода о стратегической роли, которую якобы сыграли пограничные войска в первые недели войны. И не более того! Ну а если быть до конца точным, то С. Кремлев в другой своей книге под названием «Лаврентий Берия. Личный дневник 1941–1945 гг. Второй войны я не выдержу» на с. 78 пишет дословно следующее: «Думаю, в июне 1941 г. средний пограничник НКВД стоил не менее пятерых (а то и десятерых) средних красноармейцев РККА и не менее трех средних рядовых вермахта. Это была сила! И эта сила встала навстречу германской силе! И сыграла стратегическую роль в той войне в первый раз».

Этот и другие примеры свидетельствуют о том, что большинство исторических работ, указанных в моей статье, Н. Н. Берсенев и его сторонники полностью никогда не читали, а пошли по пути наименьшего сопротивления — сверять приведенные мною цитаты с первоисточниками. Довольно-таки примитивный подход. А в том, что в своем стремлении возвеличить преступника Берию С. Кремлев явно хватил через край, свидетельствует оценка роли пограничников в тот период известного пограничного ученого, доктора военных наук Г. П. Сечкина. Он отмечал, что «действия пограничных войск по обороне государственной границы в начале войны имели оперативно-тактическое значение». Полковник Н. Н. Берсенев, окончив Военную академию им. М. В. Фрунзе, должен знать разницу между этими двумя терминами. К слову сказать, в этом месте я нигде не утверждаю, что названные мною авторы (А. Мартиросян, Ю. Мухин, С. Кремлев) каким-то образом позиционируют себя с историками-пограничниками. Это выдумка моих оппонентов.