Правда истории или мифология? Пограничные войска НКВД в начале Великой Отечественной

Подобные «ляпы», по всей видимости, стали результатом невежественного отношения Н. Н. Берсенева к науке как сфере человеческой деятельности. Комментируя мою мысль о том, что введение в научный оборот такого понятия, как Герой Советского Союза — воспитанник погранвойск, не вполне правомерно, он заявил дословно следующее: «При чем тут наука? На какие такие вопросы бытия может пагубным образом повлиять эта категория?». Чуть ниже, сокрушаясь по поводу того, что его оппонента волнует тенденция искусственной героизации пограничных войск в ущерб объективному и самокритичному взгляду на события той поры, он с пафосом заявляет «у нас искусственная дегероизация сегодня зашла так далеко, что никакая героизация не будет лишней». Судя по этим высказываниям, Н. Н. Берсенев в своей жизни руководствуется известным принципом «Цель оправдывает средства». Отсюда такое пренебрежительное отношение и к науке и неразборчивость в средствах при ведении научного спора. А ведь начальник Центрального музея пограничной службы ФСБ России должен знать, что, согласно всем существующим энциклопедическим словарям, определение термина музей (от греч. museion — «храм муз») звучит так: «научно-исследовательское и научно-просветительское учреждение (А не культурно-развлекательное, каким стал в последние годы Центральный музей погранслужбы. — Прим. автора), осуществляющее комплектование, хранение, изучение и популяризацию памятников естественной истории, материальной и духовной культуры». А учитывая то, что Пограничный музей относится к категории военно-исторических музеев, то также надо бы знать чиновнику такого уровня, что «военно-историческая наука — это совокупность научных знаний о реальных (А не придуманых. — Прим. автора) военно-исторических явлениях, событиях прошлого, как нашей страны, так и других стран и народов».

Продолжая свою мысль о неправомерности такого термина, используемого пограничными историками, как «Герой Советского Союза — воспитанник пограничных войск», позволю привести определение термина «воспитанник» из «Словаря военных терминов». Оно звучит так: «Воспитанник — 1) подросток, принятый на воспитание в воинскую часть, как правило, в военное время; 2) юноша, обучающийся в суворовском, нахимовском, военно-музыкальном училище; 3) воспитанник музыкантский — юноша допризывного возраста, зачисленный в военный оркестр». Трудно не заметить, что это определение относится к молодым людям, достигшим максимум 17-летнего возраста. Но ни одного пограничника — Героя Советского Союза в таком возрасте я не знаю. К этому следует добавить, что многие бывшие пограничники (в основном командиры и политработники) до зачисления их на службу в войсках ОГПУ-НКВД проходили ее в частях Красной армии, а, став Героями Советского Союза в годы войны, абсолютное большинство из них и дальше продолжили там службу. Так какие же они воспитанники пограничных войск?

Чтобы поставить точку в этом споре, приведу результаты анализа, сделанного мною на основе официального списка Героев Советского Союза по родам войск, размещенного в интернете. Судя по нему, из 161 военнослужащего, находящегося до 22 июня 1941 года в составе пограничных войск, только 20 человек (12,4 %) в момент совершения подвига проходили службу непосредственно в пограничных войсках. Абсолютное же большинство из них сражалось на фронте в составе Красной армии и ВМФ. Из них 81 чел. (57,5 %) — воевали в стрелковых частях, 19 чел. (13,5 %) — в Военно-Морском флоте, 10 чел. (7,1 %) — в артиллерийских частях, 8 чел. (5,7 %) — в частях и подразделениях связи, 7 чел. (5,0 %) — в партизанских отрядах, 8 чел. (5,6 %) — в танковых и саперных частях, остальные в авиационных, кавалерийских, а также во внутренних войсках. Думаю, нет надобности убеждать в том, что если бы волею судьбы бывшие пограничники не оказались в составе указанных частей и соединений, на том или ином участке фронта, в той конкретной ситуации боя, они вряд ли бы совершили свои подвиги.

Все вышеприведенные примеры, надеюсь, убедительно свидетельствуют об очень низкой профессиональной компетенции моего главного оппонента.

III