Правда истории или мифология? Пограничные войска НКВД в начале Великой Отечественной

К примеру, В. Терещенко пишет, что я, давая оценки деятельности СССР на международной арене накануне войны, совершенно игнорирую тот факт, что Польша и Румыния в 1920 году захватили земли Украины и Белоруссии у РСФСР, и, конечно, не верю в то, что прибалтийские республики добровольно вступили в состав СССР, а Финляндия сама виновата в том, что 30 ноября 1939 года началась советско-финляндская война. Позволю себе ответить на это «обвинение» со стороны кандидата исторических наук словами из резолюции Съезда народных депутатов СССР, принятой еще в декабре 1989 года. С трибуны высшего органа государственной власти было заявлено следующее: «Встав на путь раздела добычи с хищником, Сталин стал изъясняться языком ультиматумов и угроз с соседними, особенно с малыми, странами. Не счел зазорным прибегнуть к силе оружия — так произошло в споре с Финляндией. В великодержавной манере осуществил возвращение в состав Союза Бессарабии, восстановление советской власти в республиках Прибалтики. Все это деформировало советскую политику и государственную мораль». С подобной оценкой свое согласие высказали и ряд пограничных историков. Доктор военных наук, профессор Г. Сечкин в своей книге «Граница и война» отметил, что «нельзя не высказать мнение о том, что эти меры, по способам их проведения не укладываются в общепринятые нормы внешней политики». Авторы книги «Испытанные войной. Пограничные войска (1939–1945 гг.)», давая оценку секретному протоколу о разделе сфер влияния в Европе, подписанному СССР и Германией в августе 1939 года, также отмечают, что он «нарушил суверенитет государств этого региона. Он был неправомочным с точки зрения международного права». Поэтому, моя позиция в оценке действий Советского Союза в отношении своих соседей накануне войны вполне соответствует официальной точке зрения и в бывшем СССР, и в современной России. А вот какова позиция «настоящего историка» В. Терещенко по этому вопросу, я так и не понял.

Далее мой «титулованный» оппонент попытался опровергнуть мое утверждение о том, что с середины мая 1941 года в пограничных войсках, так же, как и в Красной армии, началась скрытая мобилизация в виде учебных сборов приписного состава, в результате чего численность личного состава на западной границе уже к 25 июня 1941 года выросла до 100 тысяч человек.

Он, ссылаясь на ему одному известные архивные документы, по-прежнему утверждает, что численность пограничных войск на западе не превышала 88 тысяч военнослужащих. Ну что же, давайте будем разбираться в этом вопросе. Сначала предлагаю небольшую цитату из первого тома нового фундаментального труда российских ученых «Великая Отечественная война 1941–1945 годов», изданного в 2011 году. «Границу от Баренцева до Черного моря охраняли войска восьми пограничных округов. В них несли службу около 100 тыс. человек, что составляло 60 % общей численности пограничных войск». При этом ссылка сделана на Центральный архив пограничных войск (ф. 14, оп. 5, д. 206, л. 103). Все ясно и понятно. И это численность только пограничных округов на западной границе — без каких-либо полков оперативных войск.

Предлагаю В. Терещенко и его сторонникам открыть на досуге энциклопедию «Пограничная служба России. Формирование границ. Нормативная база. Структура. Символы» на с. 240, где сказано, что накануне Великой Отечественной войны Приказом НКВД СССР от 17.05.41 были созданы штатные пограничные полки для выполнения специальных задач. Всего создано 11 полков. К этому следует добавить, что, кроме них, было создано 6 отдельных пограничных батальонов и один отдельный кавалерийский дивизион. Общая численность всех этих частей составила около 25 тысяч человек, из которых более 10 тысяч вошли в состав западных пограничных округов. Обращаю внимание своих оппонентов на тот факт, что, в отличие от Красной армии, где призванный на большие учебные сборы приписной состав направлялся на доукомплектование существующих дивизий западных военных округов, в пограничных войсках НКВД приступили к созданию совершенно новых частей.