Правда истории или мифология? Пограничные войска НКВД в начале Великой Отечественной

В. Терещенко в своей статье, рассчитывая, наверное, на простаков, попытался планы прикрытия госграницы на период отмобилизования, сосредоточения и развертывания Красной армии выдать за оборонительные планы Генерального штаба Красной армии и этим самым доказать несостоятельность моего утверждения о наличии у советского военно-политического руководства планов упреждающего удара по Германии. Отвечу на это словами одного из самых, наверное, авторитетных среди моих оппонентов историка А. Исаева из его книги «Чудо приграничных сражений. Что на самом деле произошло в июне 1941 года?». На странице 29 он, говоря об этих планах, пишет, что «нет ничего глупее, чем представлять планы прикрытия как оборонительные планы первой операции. На удар главных сил противника планы прикрытия вовсе не рассчитывались». А со своей стороны я к этому добавлю, что подобные планы также составлялись и реализовывались перед началом войны с Финляндией, накануне ввода советских войск в Польшу, Румынию, а также в Иран. Но ведь сегодня хорошо известно, что вышеперечисленные страны не собирались нападать на СССР.

Возомнив себя самым главным специалистом в области пограничной историографии, В. Терещенко решил также доказать, что мое утверждение об отсутствии на сегодняшний день точных сведений о потерях пограничных войск в годы войны не соответствует действительности. Оказывается, он и сейчас глубоко уверен в том, что пограничные войска потеряли в годы войны 61,4 тысячи человек. Далее он пишет, что «по данным ГУПВ на 1 апреля 1942 года, из лиц начальствующего состава пограничных войск всего 5 (пять) человек попало в плен. Также, по официальным данным, количество взятых в плен пограничников едва достигает 0,3 % от всех потерь, а по моим подсчетам — чуть более 0,1 %». Далее, повторив известное специалистам число общих потерь пограничных войск по состоянию на 1 апреля 1942 года (Безвозвратные потери — 40,1 тыс. чел. и санитарные — 8,2 тыс. чел. — Прим. автора), высказав свое негодование по поводу моего утверждения, что среди пограничников также были и трусы, и предатели, и те, кто, поддавшись общей панике, дезертировали с поля боя или сдавались в плен, он заявил дословно следующее: «Я не один год работаю в архивах и не встретил ни одного документа о сдаче пограничников в плен, их трусости и побегах с поля боя. Так что это не миф, а реальность».

Ну что же, рассмотрим более подробно это утверждение.

Позволю себе привести лишь несколько выдержек из архивных документов, характеризующих морально-психологические качества некоторых пограничников в годы войны. Это ответ на утверждение моего оппонента о том, что за многие годы работы в архивах он «не встретил ни одного документа о сдаче пограничников в плен, и побегах с поля боя».

В книге доктора исторических наук Ю. Г. Кисловского «Победа зарождалась в боях на границе», к примеру, можно прочесть о том, что «пулеметчик Логвиненко (9-я погранзастава 98-го погранотряда. — Прим. автора) проявил трусость — бросил ручной пулемет и пытался сдаться немцам, пограничники расстреляли труса». В другом месте упоминается помощник начальника 11-й заставы 90-го погранотряда лейтенант Иванов, который добровольно сдался в плен немцам. Как видно из этого, подобные примеры встречаются даже в открытых источниках.