Правда о «еврейском расизме»

Насколько произвольно выбираются «свои» (не по генетическому принципу!), говорит хотя бы канонизация идеологическими евреями Мейерхольда… Который по законам Российской империи уже во втором поколении вовсе не был евреем. Потому что родился Мейерхольд 8 февраля 1874 года в Пензе, в семье богатого выходца из Германии. Эмиль Мейергольд был лютеранин и через всю жизнь пронес лояльность к своей родине. Со своим восьмым сыном, Карлом-Теодором-Казимиром, Эмиль Мейерхольд вел ожесточенные споры, но вовсе не о преимуществах иудаизма, а о том, какая замечательная страна Германия, и как чудесно лютеранство.

«Я жил среди русских, усвоил обычаи русского народа, полюбил его, воспитывался на Пушкине, Гоголе, Толстом и других русских писателях, молился на русском языке и вдруг называть Германию «нашей страной»?! — возмущался незадачливый Карл-Теодор-Казимир. 24 июня 1885 года Карл обратился в православие, и изменил в своей фамилии букву «г» на «х» — Мейерхольд.

Это не помешало Мейерхольду вступить в КПСС с 1918 года и сделаться рьяным «новатором», создателем студии «Театральный Октябрь» — ни много ни мало. Ученик Немировича-Данченко и Станиславского, он стал яростным врагом системы Станиславского, а что касается его новаций…

В написанных в 1924 году «Роковых яйцах» М. Булгаков предположил, какой конец может ожидать Мейерхольда: «Театр покойного Всеволода Мейерхольда, погибшего, как известно, в 1927 году, при постановке пушкинского «Бориса Годунова», когда обрушилась трапеция с голыми боярами…»^{247}. Жаль, что было не так: трапеция с голыми боярами — это куда поучительнее сталинской пули. А эксперименты были именно в таком вот роде: новаторское искусство, рвущее со всеми традициями.

У Н. Мандельштама нет ни умной иронии, ни таланта Булгакова (в очередной раз подвела врожденная гениальность, что тут поделаешь), но оценка принципиально та же: «Театр был внутренне пуст и страшен, несмотря на внешний блеск»^{248}. Что «новациями» Мейерхольда махали, как знаменем, противопоставляя Станиславскому — особый вопрос.

Мейерхольд — это тем более показательно, что множество евреев не удостоились чести быть своими, даже если они вообще не порывали с иудаизмом, или по крайней мере никогда не выкрещивались. Ни Лотмана, ни Баткина, ни Вейнберга, ни Клейна, ни Гуревича в качестве «своих» не признавали — ни в роли вождей, ни в роли мучеников.

Даже современников Мейерхольда и Бабеля, ушедших с белой армией, Пасманика и Ландау — не канонизировали. Никогда не раздавались вопли: «Что большевики сделали с нашим Ландау!!!». Если спросить — вам тут же ответят, что он де сам попрал религиозные нормы, ел свинину, запивал ее молоком и быть евреем не хотел… А Мейерхольд?!?!

Не менее показательно и еще одно: 40 % выехавших в Израиль даже официально — не евреи. Это собрачники или родственники собрачников тех, кто уезжает. Едет один еврей, а с ним пятеро русских.

А сколько людей купили документы, что они евреи?

Сделать это не очень трудно. Даже не меняя фамилию, можно изменить только одно: запись в графе «национальность»…И все! В 1987 году стоило это счастье от одной до трех тысяч рублей — на кого попадешь. В общем, сделаться евреем — недорого. Если, конечно, идеологическим евреем. Сделаться евреем по национальности — это всей жизни не хватит.

Тех евреев, которые не играют в идеологические игры, клеймят позором» точно так же, как это делали нацисты и коммунисты. Для них придумана кличка: «Еврей, ненавидящий себя».

Американский раввин Иосиф Телушкин к числу «ненавидящих себя» относит Карла Маркса, вспоминая слова Маркса «торгашество — это ревнивый Бог Израиля», и уверяет: «Гитлер много взял у Маркса в его антисемитизме, в отрицании буржуазного строя»^{249}.

Он ставит жирный знак равенства между антисемитизмом и антисионизмом. Всякий еврей, которому не нравится маразм пропаганды, кто сомневается в ее осмысленности — «ненавидит себя».

Знаменитый филолог Наум Хомский — противник и Израиля, и поборов с народов Европы. И его поведение доставляет Телушкину прямо физические муки. «Если кто-то из общины солидаризируется с противниками евреев, остальные испытывают куда более жестокие муки, чем если бы они подверглись нападкам антисемитов»^{250}.

Позиция Асмуса и Перельмана об Израиле: «Государству, основатели которого столь ужасны, а продолжатели их дела с каждым годом становятся еще мельче и хуже, едва ли удастся идти куда бы то ни было. Одна надежда на здравый смысл огромного большинства людей, которые такой «правдой», вероятно, не интересуются, нормально живут и работают. В их жизни и труде надежда на долгое и благополучное в целом существование государства Израиль»^{251} — тоже объявляется в Интернете психозом «ненавидящих себя»^{252}.

Ничего нового: нацисты объявляли своих врагов «белыми евреями», а коммунисты выпускали диссидентов из СССР по израильской визе.

Лектор ЦК Зверев даже вымолвил как-то раз с мукой, произнес вслух почти тайное: «Раньше надо было считать Солженицына помещиком, а теперь лучше считать его евреем».