В шлюпке был только один пассажир-мужчина, француз, который прыгнул с палубы, но нам не удалось его найти. Пока шлюпку спускали на воду, он прятался под сиденьями, и мы его не видели. Офицер Лоу перевел в нашу и другие шлюпки пассажиров со своей шлюпки. После этого в нашей шлюпке стало около шестидесяти пассажиров. После того как мистер Лоу отошел от нас, я услышал крики. Оглядевшись, увидел, что на какую-то шлюпку что-то падает; мы решили, что это верхняя часть трубы. (Речь идет о перевернутой шлюпке Энгельгардта В.) На ней находилось около двадцати человек, и мы взяли с нее приблизительно десять человек. Количество людей на нашей шлюпке дошло до семидесяти».
Джон Пойндестр, матрос (Бр., с. 82):
«Лайтоллер приказал нам перестать грести и держаться близко к кораблю. Шлюпку D и еще три шлюпки пришвартовали к № 12. После того как корабль пошел ко дну, мы находились на расстоянии примерно в 100 ярдов. Не хватало моряков, чтобы помогать вытаскивать людей из воды. Не было света. Мы перевели около дюжины женщин-пассажирок из № 14 в № 12. Мы стояли примерно в 150 ярдах, когда „Титаник“ затонул. Компаса не было».
Шлюпка № 14[19]
Всего 60 человек.
Х.Г. Лоу, пятый помощник (Ам., с. 116):
«Шлюпки № 12, 14 и 16 спускали примерно в одно время. Я сказал мистеру Муди, что три шлюпки ушли и что с ними должен пойти офицер. Он сказал: „Вы идите“.
Возникли трудности со спуском у самой воды. Я задержал спуск, когда мы находились примерно в пяти футах над водой, потому что не хотел, чтобы мы упали на кого-то. Пока я находился на шлюпочной палубе, двое мужчин попытались забраться в шлюпку. Я прогнал их.
Мы заполнили шлюпки № 14 и № 16 женщинами и детьми. Муди производил посадку в № 16, а я — в № 14. Часть времени с нами находился Лайтоллер. Среди пассажиров были женщины и дети, за исключением одного итальянца, который пробрался в шлюпку, притворившись женщиной. Он набросил на голову шаль. Был еще один пассажир по имени С. Уильямс, которого я посадил на весла. Он назвал мне свое имя и адрес (по журналу): „С. Уильямс, чемпион мира по сквошу, 2 Друри-Роуд, Харроуон-зэ-Хилл, Миддлсекс, Англия“.
Спускаясь, я в любой момент ожидал, что шлюпка сложится вдвое под моими ногами. Она была переполнена, но я понимал, что должен рискнуть. Я подумал, что, если еще один человек попадет в шлюпку, даже от небольшого дополнительного веса лебедка сломается или оборвутся канаты. Когда мы поравнялись с открытыми палубами, я увидел многочисленных выходцев из средиземноморских стран. Они стояли у релингов и пожирали шлюпку взглядами, как дикие звери, готовые прыгнуть. Вот почему я крикнул: „Берегись!“ — и резко спустил шлюпку вдоль борта корабля. По-моему, между бортом и шлюпкой имелся зазор примерно в три фута; спускаясь, я трижды выстрелил, не имея намерения никого ранить. Я уверен, что ни в кого не попал. По-моему, я выстрелил три раза.
Позже, отойдя на 150 ярдов от корабля, я собрал пять шлюпок вместе. Я находился на № 14; кроме того, с нами были № 10, 12, складная шлюпка D и еще одна шлюпка (№ 4). Я приказал связать их вместе. Я ждал, пока не стихли крики и стоны; потом решил, что можно вернуться к месту крушения. Поэтому я перевел всех своих пассажиров, около пятидесяти трех человек, из моей шлюпки и равномерно распределил их между четырьмя оставшимися шлюпками. Потом я попросил добровольцев вернуться со мной к месту крушения и именно тогда обнаружил итальянца. Он прошел на корму; на голове у него была шаль, и, кажется, он был в юбке. Как бы там ни было, я сдернул шаль с его головы и понял, что передо мной мужчина. Он очень торопился перейти в другую шлюпку, но я задержал его и швырнул в шлюпку.