«Когда я вошла в шлюпку, офицер, который командовал посадкой, крикнул: „Хватит! Шлюпка заполнена“. Мой муж отошел, повинуясь приказу. Когда шлюпку спускали, в нее прыгнули четверо мужчин. Одним из них был еврей-доктор; другим — его брат. Они прыгнули, поставив под угрозу жизнь всех тех, кто находился в шлюпке. Двух его спутников позже перевели на шлюпку № 7, к которой мы пришвартовались. Он весил около 250 фунтов и носил два спасательных жилета. Прыгая, те мужчины задели меня и ребенка. Я потеряла сознание; у меня треснули два ребра. За этим исключением, при посадке в нашу шлюпку никакого замешательства и никаких беспорядков не наблюдалось».
Миссис Ф.М. Уоррен, пассажирка первого класса:
«Затем мы пошли в наши каюты, надели теплую одежду и направились к подножию большой лестницы на палубе D, где в очередной раз стали расспрашивать пассажиров-мужчин и членов экипажа, велика ли опасность. Когда мы стояли там, подбежал мистер Эндрюс, один из конструкторов судна; он начал подниматься по лестнице. Его спросили, есть ли опасность, и он не ответил. Но один пассажир, который потом спасся, сказал мне, что заметил на лице у мистера Эндрюса выражение ужаса. Сразу после того стало известно, что вода дошла до кортов для сквоша, которые находились под той палубой, на которой стояли мы, и что багаж уже под водой.
В то время мы поднялись на правый борт шлюпочной палубы. Там, очевидно, собралось очень много пассажиров, но было темно, и мы не могли их сосчитать. Нас оглушил мощный рев выпускаемого пара, который мы не слышали, пока находились внутри.
Единственные, кого мы запомнили, кроме одной молодой женщины, мисс Осби — ее разлучили с отцом, и она очутилась рядом с нами, — были мистер Астор, его жена и слуги. Они стояли возле одной из шлюпок, которую готовили к спуску на воду. Асторы не вошли в эту шлюпку. Они все снова ушли внутрь, и я больше их не видела, пока миссис Астор не подняли на „Карпатию“.
Оказалось, что шлюпку, которая стояла следующей после той, в которой находились Асторы, спустили к палубе. Мы подошли к ней, и офицеры, которые командовали посадкой, велели нам садиться. Тогда и мужчины, и женщины стали толпиться, протискиваясь к шлюпке. Я была второй, кому помогли сесть. Я думала, что мистер Уоррен последовал за мной, но, обернувшись, увидела, что он отошел назад и помогает женщинам. Люди в темноте подходили так быстро, что различить их было невозможно, и больше я его не видела.
Шлюпкой командовал третий помощник Питмен; ею управляли четверо матросов с „Титаника“. Спуск на воду сопровождался большими трудностями. То нос, то корма резко опускались, и мы боялись, что утонем, как только коснемся воды.
Мистер Питмен приказал нам отойти как можно дальше от корабля, чтобы нас не затянуло в водоворот, если корабль затонет. Море было как стекло, такое гладкое, что в нем ясно отражались звезды. Мы отошли на какое-то расстояние и остановились; мы наблюдали за ракетами в ужасной тревоге и поняли, что судно стремительно погружается под воду, носом вперед. Корабль погружался все ниже и ниже, пока не погасли нижние огни, а затем внезапно поднялась корма. Потом и она ушла под воду и скрылась из виду. В нашей шлюпке не было фонаря, и мы остались в кромешной темноте, если не считать редких проблесков света от других шлюпок и зеленых ракет, которые запускали с одной шлюпки. После офицеры „Карпатии“ говорили, что ракеты очень помогли им нас найти и идти прямо на место.
С рассветом поднялся ветер и море стало неспокойным. Мы видели со всех сторон айсберги. Одни были низкими и почти не выступали над водой, а другие были высокими, как корабли. Кое-кто из нас даже принимал их за корабли. Нашу шлюпку подняли на „Карпатию“ второй.
Начиная со столкновения и до того, как я покинула корабль, я не видела ничего, хоть в малейшей степени напоминавшего панику. Похоже, многие находились в состоянии бесцельной суеты; очень не хватало организованности».
Шлюпка № 3 [31]
Беспорядков при посадке в шлюпку и спуске на воду не наблюдалось.
Всего 40 человек[32]
.Г. Мур, матрос (Ам., с. 559):