Читаем Правда о «Титанике». Участники драматических событий о величайшей морской катастрофе полностью

Спуск прошел нормально. Первый помощник Мэрдок назначил свидетеля старшим и приказал отойти подальше от корабля. Когда свидетель увидел, что нос корабля ушел под воду, то отвел шлюпку дальше ради безопасности пассажиров; вначале они отошли примерно на 100 ярдов. Крики послышались после того, как корабль ушел под воду. Он посоветовался с матросами о возвращении и пришел к выводу: из-за того что в шлюпке было столько народу, возвращаться небезопасно. Компаса в шлюпке не оказалось, но у свидетеля имелся маленький карманный фонарик. Утром в понедельник он увидел от тридцати до сорока айсбергов и большое ледяное поле, которое тянулось на мили, а также крупные айсберги и «гроулеры». Высота самого большого составляла от 80 до 100 футов.

У. Уинн, рулевой (Бр.):

Первый помощник Мэрдок приказал свидетелю сесть в шлюпку № 9. Свидетель помогал дамам и сидел на веслах. Он говорит, что всего в шлюпке было пятьдесят шесть человек: и сорок две из них были женщины. Он видел огни парохода — сначала красные, а потом белые — в семи-восьми милях от них. Через какое-то время огни исчезли. Через 10 или 15 минут после того он снова увидел белый свет в той же стороне. Ни фонаря, ни компаса в шлюпке не было.

У. Уорд, стюард (Ам. Инк.):

Свидетель помогал расчехлять шлюпку № 9 и спускать ее до уровня шлюпочной палубы[38].

Во время посадки в шлюпку рядом с ней находились первый помощник Мэрдок, казначей Макэлрой и мистер Исмей. Какой-то моряк подошел с сумкой и швырнул ее в шлюпку. Он сказал, что капитан прислал его, чтобы он был за старшего. Там находился Хейнс, помощник боцмана, который велел ему уходить. Он ушел. Либо казначей Макэлрой, либо первый помощник Мэрдок сказал: «Передавайте в шлюпку женщин и детей, которые находятся здесь». Вокруг стояли несколько мужчин; они отступили. Женщин было довольно много; он не может сказать, скольким из них помогли сесть в шлюпку. Детей не было. Одна пожилая дама очень волновалась и наотрез отказалась садиться в шлюпку. Она вернулась на палубу и отказывалась садиться. Одна дама, француженка, упала и немного ушиблась. Судовой казначей Макэлрой приказал сесть в шлюпку еще двум матросам, чтобы помогать женщинам. Когда шлюпку № 9 спускали на воду, был заметен первый крен корабля.

Образовался зазор между бортом корабля и шлюпкой; приходилось прыгать, и в темноте женщины не видели, куда они попадают. Казначей Макэлрой велел свидетелю сесть в шлюпку и помогать женщинам. Звали женщин, но никто не подошел, и в то время никого не было видно на палубе. Тогда в шлюпку посадили трех или четырех мужчин; потом офицеры решили, что пассажиров достаточно и можно безопасно спускать шлюпку на воду.

Шлюпку № 9 спускали на воду перед шлюпкой № 11. Вначале не удавалось открепить весла, потому что какое-то время ни у кого не было ножа. Четверо членов экипажа гребли всю ночь. Некоторые из находившихся в шлюпке прежде никогда не были на море, не умели грести и не отличали нос от кормы. Хейнс приказал отчаливать. Отойдя на 200 ярдов, прекратили грести примерно на час. Хейнс боялся, что шлюпку затянет в водоворот, и она отошла от корабля примерно на четверть мили. Какое-то время корабль погружался очень медленно, носом вперед. «Мы видели иллюминаторы, когда корабль пошел ко дну. Потом он вдруг резко дернулся вперед». Свидетель слышал несколько залпов, похожих на ружейные выстрелы; звуки были совсем не похожи на взрыв. Его шлюпка была слишком заполнена, и возвращаться было бы безумием. Он считает, что № 9 была четвертой или пятой шлюпкой, подобранной «Карпатией». Он видел довольно большое ледяное поле, в котором стояло несколько крупных айсбергов; кроме того, два или три айсберга находились отдельно от ледяного поля.

Дж. Уиджери, стюард (Ам., с. 602):

По словам свидетеля, до того, как он поднялся наверх, все пассажиры уже вышли из своих кают на палубу.

Когда он поднялся на шлюпочную палубу, шлюпку № 7 готовили к спуску, но судовой казначей послал его к № 9. Шлюпку уже расчехлили, и он помогал подвесить ее на шлюпбалку. Макэлрой приказал ему сесть в шлюпку, чтобы помогать помощнику боцмана усаживать женщин. Стали звать женщин. Подошла одна пожилая дама. Она была напугана. Помощник боцмана и свидетель поддерживали ее, но она вырвалась и вернулась на корабль. Перед тем как шлюпку спустили на воду, офицер приказал Хейнсу держаться примерно в 100 ярдах от корабля. Шлюпку спускали на воду с полной загрузкой. Когда они коснулись воды, только у свидетеля нашелся нож, с помощью которого удалось освободить весла. Он считает, что его показания уравновешивают показания Уорда, которого опрашивали до него.

Шлюпка № и[39]

Во время посадки пассажиров и спуска на воду беспорядков не наблюдалось.

Пассажиры. Женщины: миссис Шаберт и еще две пассажирки первого класса; все остальные — пассажирки второго и третьего классов. Всего 58 женщин и детей. Мужчины: Мок, первый класс, и еще двое.

Экипаж. Моряки: Хамфриз (старший), Брайс. Стюарды: Уит, Маккей, Макмикен, Тессинджер, Уилтон. Кочегар (?). Стюардесса: миссис Робинсон.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история (Центрполиграф)

История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике
История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Джордж Фрэнсис Доу, историк и собиратель древностей, автор многих книг о прошлом Америки, уверен, что в морской летописи не было более черных страниц, чем те, которые рассказывают о странствиях невольничьих кораблей. Все морские суда с трюмами, набитыми чернокожими рабами, захваченными во время племенных войн или похищенными в мирное время, направлялись от побережья Гвинейского залива в Вест-Индию, в американские колонии, ставшие Соединенными Штатами, где несчастных продавали или обменивали на самые разные товары. В книге собраны воспоминания судовых врачей, капитанов и пассажиров, а также письменные отчеты для парламентских комиссий по расследованию работорговли, дано описание ее коммерческой структуры.

Джордж Фрэнсис Доу

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
Мой дед Лев Троцкий и его семья
Мой дед Лев Троцкий и его семья

Юлия Сергеевна Аксельрод – внучка Л.Д. Троцкого. В четырнадцать лет за опасное родство Юля с бабушкой и дедушкой по материнской линии отправилась в Сибирь. С матерью, Генриеттой Рубинштейн, второй женой Сергея – младшего сына Троцких, девочка была знакома в основном по переписке.Сорок два года Юлия Сергеевна прожила в стране, которая называлась СССР, двадцать пять лет – в США. Сейчас она живет в Израиле, куда уехала вслед за единственным сыном.Имея в руках письма своего отца к своей матери и переписку семьи Троцких, она решила издать эти материалы как историю семьи. Получился не просто очередной труд троцкианы. Перед вами трагическая семейная сага, далекая от внутрипартийной борьбы и честолюбивых устремлений сначала руководителя государства, потом жертвы созданного им режима.

Юлия Сергеевна Аксельрод

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература
1991: измена Родине. Кремль против СССР
1991: измена Родине. Кремль против СССР

«Кто не сожалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца» – слова президента Путина не относятся к героям этой книги, у которых душа болела за Родину и которым за Державу до сих пор обидно. Председатели Совмина и Верховного Совета СССР, министр обороны и высшие генералы КГБ, работники ЦК КПСС, академики, народные артисты – в этом издании собраны свидетельские показания элиты Советского Союза и главных участников «Великой Геополитической Катастрофы» 1991 года, которые предельно откровенно, исповедуясь не перед журналистским диктофоном, а перед собственной совестью, отвечают на главные вопросы нашей истории: Какую роль в развале СССР сыграл КГБ и почему чекисты фактически самоустранились от охраны госбезопасности? Был ли «августовский путч» ГКЧП отчаянной попыткой политиков-государственников спасти Державу – или продуманной провокацией с целью окончательной дискредитации Советской власти? «Надорвался» ли СССР под бременем военных расходов и кто вбил последний гвоздь в гроб социалистической экономики? Наконец, считать ли Горбачева предателем – или просто бездарным, слабым человеком, пустившим под откос великую страну из-за отсутствия политической воли? И прав ли был покойный Виктор Илюхин (интервью которого также включено в эту книгу), возбудивший против Горбачева уголовное дело за измену Родине?

Лев Сирин

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Романы про измену
Сталин: как это было? Феномен XX века
Сталин: как это было? Феномен XX века

Это был выдающийся государственный и политический деятель национального и мирового масштаба, и многие его деяния, совершенные им в первой половине XX столетия, оказывают существенное влияние на мир и в XXI веке. Тем не менее многие его действия следует оценивать как преступные по отношению к обществу и к людям. Практически единолично управляя в течение тридцати лет крупнейшим на планете государством, он последовательно завел Россию и её народ в исторический тупик, выход из которого оплачен и ещё долго будет оплачиваться не поддающимися исчислению человеческими жертвами. Но не менее верно и то, что во многих случаях противоречивое его поведение было вызвано тем, что исторические обстоятельства постоянно ставили его в такие условия, в каких нормальный человек не смог бы выжить ни в политическом, ни в физическом плане. Так как же следует оценивать этот, пожалуй, самый главный феномен XX века — Иосифа Виссарионовича Сталина?

Владимир Дмитриевич Кузнечевский

Публицистика / История / Образование и наука