Читаем Правда о «Титанике». Участники драматических событий о величайшей морской катастрофе полностью

Всего 70 человек.

События

У. Брайс, матрос (Ам., с. 648):

«Посадка в шлюпку производилась с палубы А. Какой-то офицер спросил: „Есть в шлюпке матрос?“ Ответа не последовало. Я выскочил и спустился по фалиню на нос. На корме никого не было. Я прошел на корму и установил руль. К тому времени в шлюпке сидели женщины и дети. У нас возникли небольшие затруднения при спуске; едва удалось избежать мощной струи воды. Подъемные тали заело; наверное, из-за того, что лебедку недавно покрасили и канаты прилипали к блокам. Нам удалось не попасть под струю воды. Она шла из выпускного отверстия конденсатора. В шлюпке находилось всего два матроса, кочегар, около шести стюардов и пятьдесят один пассажир. Не было случая, чтобы женщины и дети пытались сесть в шлюпку, но не смогли. Не было никакой давки, никакой паники. Посадка и спуск проходили спокойно и дисциплинированно.

За старшего в шлюпке № 11 был мистер Хамфриз, матрос. В нашей шлюпке не было ни огня, ни фонаря. Я отрезал скрутку от бутыли с маслом; перерезал канат и сделал факелы. Корабль уходил под воду носом вперед, почти перпендикулярно. Перед тем как он окончательно затонул, на нем погасли все огни. Тогда шлюпка находилась примерно в четверти мили от него. Шлюпка № 9 была переполнена. Среди пассажиров было около сорока пяти женщин и четверо или пятеро маленьких детей, которых держали на руках».

Э. Уилтон, стюард (Ам.):

«На палубе В я встретил мистера Эндрюса, плотника. Он отпирал каюты и проверял, не остался ли там кто-то из пассажиров. Затем он снова запирал двери. Шлюпки № 7, 5 и 9 уже отчалили. Шлюпка № 11 висела на шлюпбалке. Мистер Мэрдок сказал: „Ты тоже отправляйся“. Он крикнул: „Сначала женщины и дети!“ Затем он пошел на верхнюю палубу и стоял у гакаборта. В шлюпку сажали женщин и детей; мужчин в ней было восемь или девять, в том числе члены экипажа и один пассажир.

„Есть у вас матросы?“ — спросил мистер Мэрдок. Я ответил: „Нет, сэр“. Он приказал двум матросам прыгнуть в шлюпку. Мы спустились на воду. Все шло гладко, пока мы не коснулись поверхности воды. Когда мы собирались отчалить, оказалось, что лебедку заклинило. Затем мы отошли от корабля примерно на 300 ярдов. На веслах обошли корабль, чтобы приблизиться к другим шлюпкам. Всего в шлюпке № 11 находилось около пятидесяти восьми человек. Всех пассажиров посадили с палубы А, кроме двух матросов. По-моему, когда спустили № 11, по правому борту осталось две шлюпки. Среди восьми или девяти мужчин в шлюпке был один пассажир. Старшим был рулевой (Хамфриз)».

С.Д. Маккей, стюард (Бр.):

«Шлюпку № 11 опустили до уровня палубы А. Мэрдок приказал мне быть за старшего. Мы собрали всех женщин (сорок) на шлюпочной палубе и на палубе А собрали еще нескольких. Экипаж составляли пять стюардов, один кочегар и два матроса, один на носу и один на корме. Я помню Уилтона, Макмикена, Тессинджера, Уита. Остальные были новичками. Были две дамы и один джентльмен из второго класса. Остальные были пассажирками третьего класса. Я выяснил, что все они были пассажирками третьего класса. Нам не сразу удалось отдать кормовой фалинь. Мы отошли от корабля примерно на четверть мили. Компаса не было. Женщины жаловались, что им очень тесно и приходится стоять. Жаловались и на мужчин, потому что те курили».

Дж. Т. Уит, помощник стюарда (Бр.):

Свидетель поднялся на шлюпочную палубу. Мистер Мэрдок приказал спустить шлюпки на палубу А, где свидетель и еще семьдесят членов экипажа передавали женщин и детей в шлюпку № 9. Туда не сажали никого, кроме женщин и детей. Затем он помогал готовить к спуску шлюпку № 11. Туда посадили пятьдесят девять женщин и детей, трех пассажиров-мужчин и экипаж, состоявший из семи стюардов, двух матросов и одного кочегара. Он не может сказать, как в шлюпку попали три пассажира-мужчины. Порядок соблюдался неукоснительно. На шлюпочной палубе никого не было, поэтому пассажиров забирали на палубе А.

Филип Э. Мок, пассажир первого класса[письмо]:

«В № 11 посадили больше всего пассажиров по сравнению с другими шлюпками — около шестидесяти пяти. В шлюпке было всего двое пассажиров первого класса, помимо моей сестры, миссис Шаберт, и меня. Остальные были пассажирами второго класса, стюарды и стюардессы. Мы отошли примерно на милю от „Титаника“, когда корабль накренился. В последний раз я видел корабль, когда корма стояла почти вертикально и опускалась вниз. Послышался грохот; потом я увидел большой столб черного дыма, который был немного светлее, чем небо; дым поднимался высоко в небо и сплющивался наверху, как гриб.

Ни разу я не видел паники и большого замешательства. Я могу утверждать это со всей ответственностью, так как находился рядом со всеми шлюпками, которые спускали на воду по правому борту до спуска шлюпки № 11. За исключением нескольких кочегаров, которые пробились в шлюпку № 3 или № 5, я не видел, чтобы мужчины или женщины толкались, пытаясь пробраться в шлюпку. Шлюпку № 13 начали спускать, когда мы еще не коснулись воды».

Из речи генерального атторнея, сэра Руфуса Айзекса, королевского адвоката, члена парламента:

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история (Центрполиграф)

История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике
История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Джордж Фрэнсис Доу, историк и собиратель древностей, автор многих книг о прошлом Америки, уверен, что в морской летописи не было более черных страниц, чем те, которые рассказывают о странствиях невольничьих кораблей. Все морские суда с трюмами, набитыми чернокожими рабами, захваченными во время племенных войн или похищенными в мирное время, направлялись от побережья Гвинейского залива в Вест-Индию, в американские колонии, ставшие Соединенными Штатами, где несчастных продавали или обменивали на самые разные товары. В книге собраны воспоминания судовых врачей, капитанов и пассажиров, а также письменные отчеты для парламентских комиссий по расследованию работорговли, дано описание ее коммерческой структуры.

Джордж Фрэнсис Доу

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
Мой дед Лев Троцкий и его семья
Мой дед Лев Троцкий и его семья

Юлия Сергеевна Аксельрод – внучка Л.Д. Троцкого. В четырнадцать лет за опасное родство Юля с бабушкой и дедушкой по материнской линии отправилась в Сибирь. С матерью, Генриеттой Рубинштейн, второй женой Сергея – младшего сына Троцких, девочка была знакома в основном по переписке.Сорок два года Юлия Сергеевна прожила в стране, которая называлась СССР, двадцать пять лет – в США. Сейчас она живет в Израиле, куда уехала вслед за единственным сыном.Имея в руках письма своего отца к своей матери и переписку семьи Троцких, она решила издать эти материалы как историю семьи. Получился не просто очередной труд троцкианы. Перед вами трагическая семейная сага, далекая от внутрипартийной борьбы и честолюбивых устремлений сначала руководителя государства, потом жертвы созданного им режима.

Юлия Сергеевна Аксельрод

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература
1991: измена Родине. Кремль против СССР
1991: измена Родине. Кремль против СССР

«Кто не сожалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца» – слова президента Путина не относятся к героям этой книги, у которых душа болела за Родину и которым за Державу до сих пор обидно. Председатели Совмина и Верховного Совета СССР, министр обороны и высшие генералы КГБ, работники ЦК КПСС, академики, народные артисты – в этом издании собраны свидетельские показания элиты Советского Союза и главных участников «Великой Геополитической Катастрофы» 1991 года, которые предельно откровенно, исповедуясь не перед журналистским диктофоном, а перед собственной совестью, отвечают на главные вопросы нашей истории: Какую роль в развале СССР сыграл КГБ и почему чекисты фактически самоустранились от охраны госбезопасности? Был ли «августовский путч» ГКЧП отчаянной попыткой политиков-государственников спасти Державу – или продуманной провокацией с целью окончательной дискредитации Советской власти? «Надорвался» ли СССР под бременем военных расходов и кто вбил последний гвоздь в гроб социалистической экономики? Наконец, считать ли Горбачева предателем – или просто бездарным, слабым человеком, пустившим под откос великую страну из-за отсутствия политической воли? И прав ли был покойный Виктор Илюхин (интервью которого также включено в эту книгу), возбудивший против Горбачева уголовное дело за измену Родине?

Лев Сирин

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Романы про измену
Сталин: как это было? Феномен XX века
Сталин: как это было? Феномен XX века

Это был выдающийся государственный и политический деятель национального и мирового масштаба, и многие его деяния, совершенные им в первой половине XX столетия, оказывают существенное влияние на мир и в XXI веке. Тем не менее многие его действия следует оценивать как преступные по отношению к обществу и к людям. Практически единолично управляя в течение тридцати лет крупнейшим на планете государством, он последовательно завел Россию и её народ в исторический тупик, выход из которого оплачен и ещё долго будет оплачиваться не поддающимися исчислению человеческими жертвами. Но не менее верно и то, что во многих случаях противоречивое его поведение было вызвано тем, что исторические обстоятельства постоянно ставили его в такие условия, в каких нормальный человек не смог бы выжить ни в политическом, ни в физическом плане. Так как же следует оценивать этот, пожалуй, самый главный феномен XX века — Иосифа Виссарионовича Сталина?

Владимир Дмитриевич Кузнечевский

Публицистика / История / Образование и наука