Правда о «Титанике». Участники драматических событий о величайшей морской катастрофе

Все, кто после кораблекрушения оказался вместе со мной на перевернутой шлюпке Энгельгардта, наверняка помнят тревожные мгновения после того, как «около тридцати человек выбрались из воды на шлюпку». Больше шлюпка вместить не могла. Под тяжестью каждого дополнительного тела наше суденышко все глубже погружалось в воду. Вокруг нашей перевернутой шлюпки плавали люди. Если бы мы взяли еще хотя бы одного человека, наша и без того переполненная шлюпка потонула бы. Положение стало отчаянным; мы спаслись лишь благодаря тому, что члены экипажа, особенно те, кто находились на корме, не пускали тонущих людей на нашу перевернутую шлюпку. После того как я помог забраться в шлюпку одному измученному человеку, который еще долго лежал ничком рядом со мной, я отвернулся от воды, чтобы не пришлось отказывать тем, кто барахтался в воде и боролся за жизнь. Я слышал отчаянные крики… Мои товарищи по несчастью лучше опишут то, что происходило в тот период. Стюард Томас Уайтли сказал в интервью «Нью-Йорк трибьюн»: «Я подплыл к шлюпке, перевернутой кверху днищем. На ней удерживались человек тридцать. Они отказались помочь мне; кто-то даже замахнулся на меня веслом. И все же мне удалось как-то забраться на шлюпку». Гарри Сениор, кочегар с «Титаника», в интервью лондонской газете «Иллюстрейтид ньюс» от 4 мая и в интервью «Нью-Йорк тайме» от 19 апреля сообщил: «На перевернутой шлюпке, о которой идет речь, среди прочих находились Чарльз Лайтоллер, второй помощник „Титаника“, полковник Арчибальд Трейси и Дж. Б. Тейер-млад-ший. Все они ушли под воду вместе с лайнером и потом выплыли на поверхность». И далее: «Я пытался забраться на шлюпку, но кто-то ударил меня веслом по голове. На шлюпке находилось слишком много народу. Я подплыл к другому борту и все же как-то вскарабкался на шлюпку. Нас было тридцать пять человек, включая второго помощника, и ни одной женщины. Я видел, как вокруг нас тонут и погибают люди». В том же выпуске «Нью-Йорк тайме» приводятся слова Брайда: «Вокруг нас царил настоящий ужас — люди барахтались в воде и тонули. Тем, кто подплывал к шлюпке, никто не протягивал руки, чтобы помочь. На перевернутой шлюпке уже было больше людей, чем она способна была вместить, и днище все больше погружалось в воду. Сначала большие волны доставали мне до пояса и мочили одежду; позже они стали накрывать меня с головой, и я старался дышать, когда можно».

Хотя я не видел всего, я не мог не слышать того, что происходило в самую трагическую ночь в моей жизни. Гребцы на носу и на корме работали самодельными веслами, обходя несчастных тонущих людей, которые барахтались в воде. Когда мы проплывали мимо людей, плывущих среди обломков, я слышал слова тех, кто сидел с краю: «Держись, старина; если мы втащим еще хотя бы одного человека, он потопит нас всех». Рад сказать, что я ни разу не слышал ни слова упрека со стороны тонущих из-за того, что им отказали в помощи. Не было и случаев жестокого насилия. Зато я запомнил слова, исполненные подлинного героизма. Они навсегда останутся в моей памяти как самое возвышенное и хладнокровное проявление мужества, бодрой покорности судьбе и бесстрашия перед лицом смерти. Тогда в ответ на отказ пустить его на шлюпку низкий мужской голос громко произнес: «Ладно, ребята; желаю вам удачи, и да благословит вас Бог!» Жаль, что я не могу установить личность этого человека и отдать дань его памяти. Он не принадлежал к числу моих знакомых; я бы непременно узнал человека с таким характерным голосом.

Коллинс в своих показаниях и Хейген в письме ко мне ссылаются на один и тот же случай. Первый, давая показания на подкомитете сената, сказал: «Все, кто хотел подняться на шлюпку и пытался забраться на нее, забирались к нам, за исключением одного человека. Его никто не сталкивал, но те, кто стоял с краю, попросили его не пытаться забраться наверх. Мы все стояли на днище перевернутой шлюпки; нам приходилось постоянно перемещаться с одного борта на другой, чтобы как-то балансировать. Если бы тот человек ухватился за шлюпку, он перевернул бы нас всех. Он согласился и сказал: „Все хорошо, ребята; будьте молодцами; да благословит вас Бог“ — и попрощался с нами».

Хейген ссылается на того же человека, который «подплыл близко к нам со словами: „Здорово, ребята, не волнуйтесь“ — и попросил, чтобы ему помогли подняться на шлюпку. Ему ответили, что ему нельзя подниматься, так как шлюпка может перевернуться. Он попросил доску, и ему велели держаться за то, что у него есть. Очень тяжело было смотреть, как такой храбрый человек плывет прочь со словами: „Да благословит вас Бог!“»