Правда о твоей матери (СИ)

- Ч-чёрт, - Грачёв поморщился. Впервые он почувствовал Лёву так близко, как не чувствовал все эти годы, даже любя его. Лёвина боль глухо ударила его в самое сердце. – С этой точки зрения никогда не смотрел. Признателен за откровенность.

- Рассчитываю на симметричный ответ.

Слова Даниила прозвучали ласково и твердо:

- Я отвечу, Лев. Хотя мне неохота эту тему поднимать. Ты трепетно относишься к матери, я это ценю. Я не знаю, как изменится твоё к ней отношение, если я расскажу тебе всю историю моего знакомства с ней и с тобой – в которой, собственно, и кроется ответ. Я, видишь ли, не хочу, чтобы твоё отношение к маме менялось.

- Думаешь, я ее разлюблю? Даже если узнаю, что она не хотела меня, даже если ты прямо скажешь, что она тебе постоянно жалуется, что никогда меня не любила, и лучше бы я вообще умер?

- Такого никогда не было, - рассмеялся Даниил. – Разлюбить не разлюбишь, но обидишься. А добавлять новые обиды к старым мне бы не хотелось.

- Я постараюсь не обижаться. Просто мне нужно выстроить как-то отношение к прошлому, чтобы сделать выводы на будущее.

- Разумно. Но, как показывает многовековой опыт человечества, трудноисполнимо на практике. На практике интереснее всего искать виноватых и пестовать свои обиды, - Даниил протянул мальчику руку ладонью вверх. – Дай посмотреть, пожалуйста.

Лёва, поколебавшись, протянул ему руку с непонимающим видом.

- У тебя руки ремесленника, - заметил Даниил с улыбкой, осмотрев Лёвину исцарапанную кожу и побитые пальцы.

Лёва тоже с интересом посмотрел на руки Даниила, не понимая, куда тот клонит.

- Тебе с ними удобно?– полюбопытствовал он.

- Намучаешься, если такие же вырастут, - засмеялся Даниил. – Мелкие винтики, мелкие кнопки – всё проклянёшь. Не торопись взрослеть.

- Думаешь, вырасту таким же огромным, как ты? – покосился мальчик на него.

- Может, даже ещё и больше. Зело ты у нас спортивный и сильный. Вон уже какие мышцы у тебя, - шутя похвалил Даниил.

- Мне нужно всё большое, - озабоченно поделился Лёва.

- Это что, например?

- Ну, знания. В первую очередь требуются обширные знания. А ты что подумал?

- О знаниях, конечно, - быстро сказал Грачёв. – Я тоже подумал о знаниях. Учёные мы здесь или кто?

- Ну да. Мы исследователи.

- Которых интересует мир во всем его многообразии, - Даниил развернул загрубевшую руку мальчика, раскрыл ладонь и спросил, удерживая в таком положении:

- Ты что-то мастерил? Откуда такие… м-м-м… серьёзные мозоли?

- Ну да, мастерил. И еще в спортзале занимался. Что тут непонятного?

- Ты себя не щадишь, - заметил Даниил. – Какова цель этих занятий?

- Никакой. Просто люблю по железякам лазить. Я в момент тренировок не чувствую, что мозоли натираю.

- Есть же средства, лекарства. Почему не пользуешься?

- Да не до этого. Забываю всё время, - Лёва раздражённо отнял руку. – К чему ты?

- Твоя мама верит, что рука может выдать то, что не желает рассказывать ее хозяин, - сказал Даниил. – Когда она на восьмом месяце беременности пришла ко мне с заявлением – кто-то в бухгалтерии наврал в ее декретных отчислениях по научному гранту – знаешь, какие у нее были руки?

- Обветренные, все в цыпках? – предположил Лёва.

- Ну уж, - усмехнулся Даниил. – Нет – они были то ли ободранные, то ли покусанные. Верхние фаланги пальцев были очень изранены. Признак глубокого невроза. Даже я сразу заметил, когда она протянула мне документы. Эта привычка обдирать пальцы уходит корнями в глубокое детство, полное тревог. Истеричка-мать и психопат отец – твои бабушка и дедушка – сделали из спокойной, ласковой, остроумной и талантливой девочки то, что мы имеем сегодня. Влияние родителей сложно переоценить. Поверь мне, твоя мама отлично выстояла. Но и совсем не сломаться не смогла.

- До меня дошло! – хлопнул в ладоши Лёва. - Думаешь, как они с мамой – так и мама со мной?

- Вовсе нет, - возразил Даниил. – Разве мама хоть раз подняла на тебя руку? Разве когда-нибудь скандалила? Кричала? А представь, что тебе довелось бы испытывать такое ежедневно.

Лёва вздохнул.

- Если бы ещё и это – я бы точно сбежал из дома. Почему мама никогда мне ни о чем не рассказывает?

- Можешь быть уверен – беспрецедентного доверия мне она точно так же не оказывала. Я тайком прочел ее детские дневники. Вот где ужас, Лёва.

- Постой-ка! Так ведь это почти то же самое, что взлом почты! – всплеснул руками мальчик.

- Думаешь? – сердито сказал Даниил. – А ничего, что каждая страница этих дневников кричит и взывает о помощи к читателю? Кто-то должен был прочитать их. Твоя мама всегда этого хотела.

- Неужели?