Правда о «Вильгельме Густлофе»

Но подобные рассуждения не могли помешать Маринеско, так как на Балтике отсутствовали немецкие самолеты, оборудованные радарами. Ему достаточно было только отслеживать появление кораблей противолодочного охранения, которых у немцев также не хватало. «Если осторожно сближаться с целью, то риск не будет слишком большим», — рассуждал Маринеско. Насколько недисциплинированным был капитан на берегу, настолько расчетливым и собранным становился он на борту своего корабля. Маринеско решил атаковать из надводного положения.

Глава 15

На Балтике снежные заряды, приносимые с берега, не редкость. Они налетают без предупреждения, полностью ослепляют корабль и исчезают так же внезапно, как и появляются. Один из таких зарядов накрыл «С-13». Люди, стоявшие на мостике, ничего не могли различить. Сигнальные огни исчезли. Но как только заряд улетел, Маринеско увидел не только огни, но и очертания двух кораблей: небольшого и огромного.

В одном из интервью, отраженных в официальной истории Краснознаменного Балтийского флота, Маринеско вспоминает: «Когда метель прекратилась, я вдруг увидел силуэт океанского лайнера. Это был огромный корабль. Он шел с включенными ходовыми огнями (по утверждению Н. Я. Редкобородова, лайнер был полностью затемнен. — Ю.Л.). Я тотчас понял, что его водоизмещение около 20 000 тонн, никак не меньше. Я также был уверен, что он был переполнен теми, кто раньше топтал нашу Матушку-Русь, а теперь спасался бегством. Лайнер должен был быть уничтожен, решил я, и сделает это “С-13”. Но меня волновал вопрос: где и когда? В душе я уже решил атаковать его из надводного положения, чтобы повысить вероятность поражения носовыми торпедами.

Затем мне в голову пришла мысль обойти конвой с кормы и атаковать его со стороны побережья. Отсюда они вряд ли ждали нападения. Их сигнальщики были заняты тем, что пристально осматривали открытую часть моря. Мы должны были только правильно произвести расчеты и действовать без паники».

Он приказал держать максимальную скорость до тех пор, пока не вышел на параллельный курс с «Вильгельмом Густлофом» и не оказался между ним и побережьем. Подводную лодку могли обнаружить, если бы луна вышла из-за облаков и снежных зарядов. Побережье играло при этом роль теневого фона. Все зависело теперь от везения и внимательности немецких вахтенных сигнальщиков.

Вдруг возникло два опасных момента. Неожиданно взлетела сигнальная ракета и застыла на несколько мгновений на небе. Маринеско задавался вопросом, было ли это сигналом, что его обнаружили, или таким образом немцы давали знак на изменение курса. Затем с лайнера последовали мигающие световые сигналы, возможно в направлении «С-13». Сигнальщик Виноградов, который мог читать немецкие морские сигналы, отсемафорил короткую фразу на немецкий манер. Ответа не последовало (Н. Я. Редкобородов отрицает все это. — Ю.Л.).

Маринеско шел вдоль побережья, держась левее лайнера и конвойного судна на расстоянии две тысячи метров. Он боялся напороться на мину или быть обнаруженным, а также вынужденного внезапного погружения там, где глубина была всего лишь тридцать метров. В любом случае «С-13» требовалась большая удача, чтобы уцелеть. Корабль готовился к атаке. Редкобородов монотонным голосом сообщал необходимые данные: цель следует курсом 280 градусов, скорость 15 узлов, удаление 2200 метров. Ночной прицел был включен, торпедные аппараты приведены в боевую готовность.

Замполит, капитан-лейтенант Владимир Крылов ходил по отсекам и сообщал команде о происходившем. «С-13» потребовалось почти два часа, чтобы перегнать «Густлоф», и Маринеско считал невероятной удачей, что он не был обнаружен, столь долгое время находясь в надводном положении. При более сильной охране такой успех был бы невозможен. Он не понимал, почему этот большой корабль не следовал противолодочным зигзагообразным курсом и зачем он включил огни. Маринеско приказал выйти на курс атаки.

Миноносец «Леве», единственный корабль сопровождавший «Вильгельма Густлофа», с трудом пробивался через штормовое море. Оба корабля оставили позади маяк Риксгёфт и приблизились к отмели Штольпебанк, которую собирались обойти слева, чтобы затем вновь выйти на глубину. Хотя Маринеско этого и не мог знать, тем не менее у него не было особых причин для беспокойства, так как «Леве» был совершенно «ослепшим». Его гидроакустические приборы полностью обледенели и вышли из строя. Обнаружить вражеский корабль могли только вахтенные сигнальщики.