Правда понимания не требует

— Очень благоразумное решение, — Хаппенгабен вскочил со стула и жестом фокусника извлек из кармана карточку из черного картона с золотым тиснением. «Пансион Унгебунден». — Вас ждут завтра к закату. Вы можете взять с собой одного спутника, — Хаппенгабен бросил взгляд на Крамма. — Или спутницу.

Дагмар поджала губы и отвернулась.

— Очень рад, что мы смогли преодолеть наши разногласия, — Хаппенгабен картинно прижал правую руку к груди. Свет из окна заставил камни в его перстнях заиграть яркими бликами. — С вашего позволения, я откланиваюсь.

Он направился к двери, взял с вешалки шляпу, остановился перед зеркалом, и водрузил ее на свою безупречную прическу. Щелкнул замок.

— Ах да, герр Крамм! Вы же не откажетесь принять небольшой подарок от меня?

— Валяйте, Хаппенгабен, я сгораю от любопытства, — Крамм убрал пистолет в стол и задвинул ящик.

— Надеюсь, я правильно запомнил ваш вкус, — Хаппенгабен забрал сверток через приоткрытую дверь, что-то тихо сказал своему человеку и вернулся к столу. — Хорошего вечера, господа.

Дверь за незваным гостем в белом костюме захлопнулась.

— Герр Шпатц, я не думал, что вы оставили замок открытым, когда мы вошли, — Крамм извлек из бумажного свертка бутылку шерри, мельком глянул на золотые буквы на этикетке и отставил ее в сторону.

— Мне казалось, что я закрыл, — Шпатц подошел к двери и задвинул щеколду. — Видимо, у него была отмычка. Или ключ. Знаете, в чем ирония, герр Крамм? Я уже был в пансионе «Унгебунден». Там проходят приемы Лангермана. Но вряд ли Хаппенгабен зовет меня к нему...

— Я знаю, к кому он вас зовет, тоже мне тайна... — Дагмар взяла со стола бутылку, тоже мельком глянула на этикетку и решительно отвернула крышку.

— Я бы не стал это пить, фройляйн Дагмар, — Крамм покачал головой. — Даже если допустить, что Хаппенгабен действительно пришел мирно договариваться, это не значит, что он не подсунет нам какую-нибудь дрянь. Если вам непременно хочется выпить, то я лучше отправлю посыльного за вином.

Дагмар с сожалением поставила бутылку на стол.

— Дагмар, ты сказала, что знаешь, на кого работает Хаппенгабен? Вы же вроде не были знакомы?

— Не представлены, но когда вы его назвали, я сразу поняла, кто это такой. Он правая рука Дедрика штамм Фогельзанга в Шварцланде.

Шпатц сел на диван, потер лоб ладонью и посмотрел на Крамма.

— Хм... А это многое объясняет! — Крамм приподнял бровь. — Мне была непонятна его наглость и безнаказанность. Против покровителя такого полета сложно что-то предпринять.

— Не понимаю, — Шпатц достал подаренный футляр, открыл его и посмотрел на ручку.

— Что именно, герр Шпатц? — спросил Крамм.

— Почему тогда человек Хаппенгабена убил Руди Рикерта? Ведь это анвальт Дедрика...

— Ты уверен, что это был его убийца?

Шпатц задумался. Выстрел из подворотни. Еще один выстрел, в ногу полицаю. Потом убийца сбежал. Потом безмолвный наблюдатель вышел из тени и отправился на Фризорштрассе, где встретился с Тедериком Вологолаком.

— Нет, не уверен точно. Может быть, наблюдатель и убийца работали не вместе. Но наблюдатель сразу же направился к Вологолаку, а он...

— Ручной виссен Хаппенгабена, да, — Крамм встал и заходил по комнате. — Это может значить все, что угодно, герр Шпатц. Может быть, наблюдатель просто немедленно доложил о происшествии.

— Ручных виссенов не бывает, — Дагмар скривила губы. — Виссены всегда сами по себе.

Они остановились рядом с запертым домом Вологолака. Шпатц прислушался. Из-за двери не доносилось ни звука. Где-то залаяла собака. На соседней улицу подгулявшая компания пела хором. Опознать песню Шпатцу не удалось, потому что, похоже, каждый участник пел что-то свое. И на свой мотив. Еще были слышны звуки отдаленного семейного скандала и не очень отдаленной драки. Бруно привалил оглобли тачки к стене дома. Тачку они одолжили у Корбла, который не стал задавать лишних вопросов.

— Ты уверен, что он здесь? — Бруно приложил ухо к двери.

— В прошлый раз я не смог этого проверить, — Шпатц пожал плечами. — Может быть, там никого нет.

— Сейчас мы это проверим, — Крамм просунул ломик под петли замка, уперся ногой, надавил.

— Давайте я, герр Крамм, — в руках Бруно ломик казался чуть ли не зубочисткой. Замок жалобно лязгнул и упал на порог. Скрипнула дверь. Изнутри пахнуло запахом пыли и недавно протухшей еды. Шпатц включил фонарь.

Никакой мебели в комнате больше не было. На тонком матрасе в углу неподвижно лежало чье-то тело, прикрытое траченным молью одеялом, рядом с ним — миска с засохшими остатками чего-то и пара свертков.

Крамм приподнял одеяло и попытался рассмотреть лицо.

— Не вижу кто это, герр Шпатц, подойди ближе!

Тело вдруг зашевелилось и замахало руками. Крамм отшатнулся, едва успев увернуться.

— Ыыыыыы! — раздалось из перекошенного набок рта.

— Герр Клаус! Тише! Это я, Бруно!