Правдивая история

– У меня? Лучше всех! – ответил Фин, выпятив грудь колесом. – У меня ПЯТЬ подружек. Больше даже, чем у Лео. А у него есть «Плейстейшн-4».

– Ух ты! Какой у тебя секрет? Как ты даешь им знать, что они тебе нравятся?

– Это легко. Я дарю им мармеладку. А знаешь, что я делаю, если девочка мне очень-очень нравится?

– Что? – наклонившись к Фину, спросил Хазард.

Фин прошептал Хазарду в ухо, обдавая его теплым дыханием:

– Я дарю ей мармеладку в форме сердечка.

Алиса

– Я не думала, что вы будете здесь, Джулиан, поскольку Мэри не умерла и все такое, – сказала Алиса, дойдя до могилы Адмирала. – Привет, Кит! – Она наклонилась, чтобы потрепать собаку за уши.

У Кита был недовольный вид, как будто эта ласка унижала его достоинство.

– Как видите, моя дорогая Мэри не умерла пятнадцать лет назад, – отозвался Джулиан, словно это была для него новость, – но я по-прежнему сюда прихожу. Не для того, чтобы вспомнить о ней, а чтобы сохранить связь с прошлым, бо́льшая часть которого осталась позади. Вместо «Бейлиса» я принес вот это. – Он достал из сумки бутылку красного вина, несколько пластмассовых стаканчиков и штопор. – На самом деле мне никогда не нравился «Бейлис», и, оказалось, Мэри тоже его больше не пьет, так что и нам не обязательно.

Алиса, которая на протяжении последних нескольких месяцев выливала «Бейлис» в траву, испытала большое облегчение. Она уселась на мраморную плиту рядом с Джулианом и приняла из его рук стакан вина. Кладбище было усеяно пролесками, и с веток деревьев, как снег, опадал цвет. Весна, время для новых свершений. Алиса вынула Банти из коляски и посадила себе на колени. Банти потянулась за цветком, зажав его в пухлом кулачке.

– Алиса, дорогая, можно поделиться с тобой моей новой идеей? – спросил он, и она немного нервно кивнула, ведь никогда не знаешь, что придумает Джулиан. – Я размышлял о «Правдивой истории», о том, почему я начал ее и как одинок я был. И я знаю, вокруг так много людей, которые чувствуют то же самое, им не с кем поговорить и не с кем разделить свою трапезу. – (Алиса кивнула.) – Тогда я вспомнил, как Хазард рассказывал о своем пребывании в Таиланде и что, хотя он был сам по себе, там был общий стол и все каждый вечер ужинали вместе.

– Да, я это помню, – сказала Алиса. – Отличная идея. Только подумать обо всех людях, которых можно встретить, обо всех разговорах.

– Вот именно. Ну вот, я и подумал: почему бы нам раз в неделю не делать то же самое у Моники? Мы можем приглашать одиноких людей на обед за одним большим столом. Брать по десять фунтов с человека, а спиртное приносить с собой. И еще я подумал: можем попросить тех, кто в состоянии, платить по двадцать фунтов, а те, кто не в состоянии, пусть едят бесплатно. Что скажешь?

– Думаю, это замечательно! – Алиса захлопала в ладоши, Банти засмеялась и тоже захлопала в ладоши. – А что говорит Моника?

– Я еще ее не спрашивал, – ответил Джулиан. – Ты думаешь, она согласится?

– Уверена, что да! Как вы это назовете?

– Я подумал, может быть, «Ночной клуб Джулиана».

– Отлично. Смотрите, Райли пришел.

– Райли, мальчик мой, садись. – Джулиан протянул ему стакан вина. – Я хотел поговорить с тобой. Тридцать первого мая будет мой день рождения, как раз за несколько дней до твоего отъезда. Я хочу закатить вечеринку в честь твоего отъезда и отблагодарить всех вас за то, что терпели меня. Что скажешь?

– Это будет потрясно! – воскликнул Райли. – Вам исполнится восемьдесят. Ух ты!

– Но, Джулиан, – вмешалась Алиса, – вы говорили, что родились в тот день, когда мы объявили Германии войну, и я точно знаю, что это было в сентябре, а не в мае.

В свое время Алиса выиграла в школе награду по истории. Это было ее высочайшее – и единственное – академическое достижение.

Джулиан закашлялся с несколько смущенным видом:

– Ты знаешь историю, не так ли, дорогая моя? Да, я мог немного перепутать месяцы. И по сути дела, год. Мне исполнится не восемьдесят, а скорее восемьдесят пять. День после объявления войны был моим первым днем в начальной школе. Я ужасно злился, что никто не хотел слушать, как он прошел. Во всяком случае, – он быстро сменил тему, – я подумал, мы сможем устроить вечеринку в Кенсингтонских садах, между эстрадой для оркестра и Круглым прудом. Я всегда устраивал там вечеринки на свой день рождения. Соберем, бывало, все шезлонги поблизости и наполним большие ведерки «Пиммсом», лимонадом, фруктами и льдом. Потом кто-нибудь сыграет на инструменте, и мы останемся до темноты, пока нас не вышвырнет парковая полиция.

– Это кажется идеальным способом попрощаться с Лондоном, – сказал Райли. – Спасибо.

– Сделаю это с огромным удовольствием, – просиял Джулиан. – Попрошу Монику все организовать.

Джулиан

Джулиан не мог до конца поверить, что в его коттедже у камина сидит Мэри и пьет чай. Он сощурил глаза, чтобы картинка стала размытой, и ему представилось, что сейчас девяностые годы, еще до того, как все пошло кувырком. Правда, Кита все это не радовало: в его кресле сидела Мэри.