Правдивая история короля Якова

И король сдался. Не в силах терпеть такую жизнь и не зная, что предпринять, он предпочел трусливо сбежать за границы страны, бросив на произвол судьбы свое королевство – он думал лишь о спасении собственной шкуры. Он схоронился на далёком, забытом всеми богами острове, боясь хоть как-то напомнить о себе.

 Арн оставил его в покое, он не собирался преследовать беглеца – король и так уже был достаточно наказан. Жители страны, благодарные за избавление от тирана, вскоре единодушно избрали его Верховным Ворожеем. Но Арн вовсе не стремился к власти. Благополучие единственной дочери – вот всё, что занимало его; тихая жизнь – вот о чем он мечтал.

Он превратил свой дом в неприступный замок, и стал жить в нём вдвоём с дочерью.

И всё же он, конечно, не мог уклониться от участия в управлении Древией. Для того чтобы превратить нищую страну в процветающее государство, он продолжал изучать ворожбу и вскоре стал самым сильным ворожеем на свете. Благодаря этому его королевство на многие годы стало оплотом мира и благополучия.

Ещё обучаясь у Селена, Арн выбрал в качестве своей колдовской силы Слово, и в дальнейшем убедился в правильности своего выбора. Сила человеческого слова сделала его страну счастливейшей на планете. Ведь он не собирался пользоваться Словом единолично – каждому чиновнику по его рангу доставался объем силы Слова, каждый человек в стране мог пользоваться этой силой по своему усмотрению, но только, разумеется, в том случае, если он использует её во благо, на пользу другим людям и своей стране. Его подданные быстро поняли, что разумное правление с помощью силы Слова для них гораздо удобнее правления, в основе которого лежит страх, и полюбили своего Верховного Ворожея. Про беспутного короля быстро забыли, и вот уже много лет Древия благоденствует благодаря Великому Арну. И хочется верить, что его славное правление продлится еще долгие годы.

Боги, храните Верховного Ворожея Арна Великого!

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ ( продолжение )

Иларий медленно отложил книжку. Потом он так же медленно лег на пол и закрыл глаза. История Арна, прочитанная им от корки до корки, оказалась тем самым контрольным выстрелом в голову, который всякий уважающий себя убийца наносит, чтобы гарантированно добить жертву.

 Кто был тем, кто вознамерился окончательно добить его: Боги, Судьба или Случай – Иларий не знал, но удар был точен. Иларий видел ясно, что никогда уже не будет тем человеком, которым был всего несколько часов назад.

Люди из книги стояли перед ним как живые. Он бы и рад был поверить, что это всего лишь выдумка, но прочитанная история уже завладела его разумом, проникла в душу, и он уже твёрдо знал, что всё это было на самом деле. Он так хорошо представлял себе Кадрию, словно был с ней знаком. Он почему-то был уверен, что Дарина на неё похожа. Если бы он знал раньше, что Дарина так же, как он, потеряла мать в том возрасте, когда не остается даже воспоминаний, он вряд ли так же легко решился бы лишить её и отца. Конечно, его родная мать, может быть, и была жива, они не слышали о ней семнадцать лет, но это не значило, что он не понимал, что такое вырасти без матери.

Про Короля он не знал, что и думать. Где была правда? Кем был Король на самом деле? Мудрым правителем, которым он считал его до этого дня, или трусливым соблазнителем без чести и совести? Если он, и правда, сделал всё то, в чём его обвинял Арн, то простить его было трудно, но если Арн всё сочинил? Но зачем? И как можно было столько сочинить? Про любовь к жене. Про её болезнь. Про рождение Дарины, в конце концов. Во что теперь верить?

Наверное, снаружи сейчас была ночь.

А может, только вечер.

А может, утро.

Иларий совсем потерялся во времени. В его каменной тюрьме без окон и дверей невозможно было определить время суток. Совершенно измотанный и разбитый, Иларий заснул.

Сколько проспал, сказать он, конечно, не мог, как не мог и определить, когда проснулся: утром, днём, вечером или ночью. Перед ним были те же серые безликие стены, и тот же непонятно откуда бравшийся тусклый свет так же ровно и скучно освещал их.

В общем, обстановка была самая располагающая к тому, чтобы спокойно всё обдумать. Именно этого Иларию хотелось меньше всего. Он был бы рад окунуться обратно в сонное забытье – где ты не поймешь то ли жив, то ли мертв, то ли на этом свете, а то ли в каком-то неведомом мире, где есть чувства, видения, воспоминания, но нет мыслей. Ни одной проклятый мысли. Но вывалившись внезапно из сна, невозможно уже вернуться обратно, как упав, нельзя взлететь. Если ты, конечно, не птица.