Правдивая история короля Якова

А Иларий не только не чувствовал себя птицей, он и человеком-то себя не ощущал. Словно Арн, и правда, превратил его в какого-нибудь червяка. Еще день назад он был уверен, что сможет взлететь выше всех, и вот теперь лежал раздавленный в грязи, и не было ни сил, ни желания приподняться и оглядеться. Всё, что было в его жизни яркого и светлого, потухло, обесцветилось, рассыпалось на тысячу осколков и рухнуло в темную бездну, и ему, чтобы снова ощутить вкус жизни, надо было умереть и заново родиться. Он ощущал себя так, будто висел где-то между жизнью и смертью, и та и другая были от него одинаково далеко. И не было в этом мире ни звуков, ни красок, ни даже легкого ветерка.

Поэтому когда из серой стены вышел Арн, Иларий даже не пошевелился. Так и сидел, вяло привалившись к стене.

Арн сделал, как и в прошлый раз, из воздуха большое кресло и уселся в него, предварительно подняв с пола обе книжки.

– Ну вот, – сказал он, повертел их в руках, будто заново разглядывая, – одну в печку. Которую?

Иларий молчал.

– Теперь ты знаешь намного больше, чем все жители Древии. Я дал тебе прочитать полную редакцию своей истории, её единственный экземпляр. Остальные жители страны читают другую, сокращённую и, скажем так, отредактированную версию.

Иларий глянул на него исподлобья:

– Это ведь всё неправда? Это всё вы сочинили?

Арн рассмеялся:

– Ты мне льстишь. Я не в состоянии составить даже приличное письмо. А уж чтобы понапридумывать столько всего, мне бы точно понадобилось вывернуться наизнанку! Я нанял знаменитого борзописца, и он очень красиво записал всё то, что я ему диктовал. Правда, в литературных достоинствах этого произведения я бы сомневался, но это не главное. Самое важное, что всё, что здесь написано, до последней буквы правда.

– Я вам не верю.

– Твоя самая большая беда в том, что ты мне веришь. Если бы не верил, тебе не было бы сейчас так плохо. Просто ты сопоставил два текста и увидел, что белые пятна, на которые ты раньше не обращал внимания, прекрасно заполняются новыми фактами и многое объясняют. Ведь так?

– Вы сами признались, что наняли какого-то писаку, чтобы он выставил вас в выгодном свете. Значит, в вашей книге тоже много лжи.

– «Тоже»! Браво! – восхищённо зааплодировал Арн. – Вижу, мы с тобой договоримся быстрее, чем я ожидал. – Он поудобнее устроился в кресле, настраиваясь на долгий разговор. – Скажем так, в моей книге есть недосказанности и – не ложь, нет – полуправда. В биографии любого человека бывают такие моменты, которые он не хотел бы афишировать. Но я готов ответить на твои вопросы.

Иларий посмотрел с сомнением. Подумал. Потом всё же спросил:

– Вы заколдовали всех, кто мешал вам жениться на Кадрии?

– Не всех, – быстро ответил Арн, – Только её матери внушил, что лучше меня жениха нет. – Он грустно усмехнулся. – Только как-то не очень получилось – силы у меня тогда было мало. Её мать, хоть и согласилась на нашу свадьбу, но неохотно. И кое над кем из односельчан пришлось поворожить, чтобы не лезли не в своё дело. Очень много есть на свете любителей решать чужие проблемы. Но эти быстро успокоились.

– Вы их?..

– Нет! Я никого не убивал! Просто вложил им в головы мысль, что они не будут вмешиваться в то, что происходит у нас с Кадрией.

– А насчет Короля? Пожар в замке, почерневшее озеро – это ведь всё правда?

Лицо Арна сделалось жёстким, дыхание участилось, он напрягся, будто готовился к прыжку:

– Не вижу смысла скрывать это. Я сделал много чего такого, чем вряд ли можно гордиться и уж точно нельзя поместить в официальную историю. И даже в неофициальную. Но знаешь что? Если бы я мог убить его, а потом оживить. А потом снова убить и опять оживить. И еще, и ещё. Я бы повторял это бесконечное число раз. И мне бы не надоело.

Он сжал губы и уставился в пустоту. Иларий не спускал с него глаз.

Арн просидел так несколько минут, потом тряхнул головой и засмеялся:

– Но это было весело. Уверен, что король тоже изрядно повеселился. Я отбирал у него всё, что ему нравилось. Новый праздничный наряд вдруг превратился в лохмотья. Его любимое вино приобрело вкус ослиной мочи. Картина, которую он собирался повесить в своей спальне, в одночасье потрескалась, и краска с неё осыпалась и превратилась в пепел. Ананас на его столе становился горьким, а суп неизменно оказывался пересоленным. Да, жизнь у него была преувлекательная. Недаром он сломя голову бежал на этот свой остров. Надеюсь, там ему не лучше. Ты ведь видел его там?

– Давно. Три года назад, – Иларий не посчитал нужным скрывать.

– Три года? – удивился Арн. – Он задумал всё это, с Травой, еще три года назад?

– Не знаю, – честно ответил Иларий. – Вроде нет. Мне ничего не говорили.

Арн кивнул, не собираясь выказывать недоверие.

– То есть, как понимаю, ты со своей труппой в стране три года? Шпионили для Короля?

– Нет, – ответил Иларий, но потом, опустив глаза, поправился: – Не совсем.

Арн удивленно вскинул брови:

– Это как – не совсем?

Иларий вздохнул и не отвечал.

Арн подождал немного, потом махнул рукой:

– Ладно, можешь не говорить.

Иларий тут же вскинул голову:

– Вы их арестуете?