Правдивая история короля Якова

Иларий тяжело оперся о стену. Его тошнило, голова кружилась. Он вспомнил первую встречу с Арном, когда перед ним в образе волшебника так же предстало жидкое нечто. Проклятый замок! Даже пройти по нему нельзя спокойно. Он уже жалел, что покинул свою безрадостную, но надежную камеру. Не имея ни сил, ни желания двигаться дальше, Иларий сел на пол, прислонившись к стене, и закрыл глаза.

Наверное, он просидел так довольно долго, а может, даже и заснул. Во всяком случае, открыв глаза, он чувствовал себя так, будто проспал несколько часов. Но возможности прийти в себя у него не было: прямо над ним, глядя на него в упор, стояла Дарина.

Иларий даже застонал, увидев её. Неужели всё заново?

Но теперь девушка выглядела совсем по-другому: лицо её было сурово и неприветливо, под глазами были синяки, губы сжаты. Одета она была во что-то очень длинное неопределенного цвета. Волосы её были небрежно уложены на затылке, выбившиеся пряди падали на лицо и плечи.

Всё это, а главное, её недружелюбный взгляд, направленный на него, позволяло надеяться, что на этот раз Дарина была настоящей. Но в этом замке ни в чём нельзя было быть уверенным! Иларий с опаской глядел на то, что казалось Дариной, и молчал.

Тогда заговорила она.

– Куда ушёл мой отец?

Иларий опешил:

– Что?

– Не притворяйся, что не понимаешь меня, – раздражённо почти выкрикнула она. – Почему он ушёл? Это наверняка как-то связано с тобой!

Она так напирала, что Иларий попятился бы, но сзади была стена.

«Первая Дарина была такая милая, – подумал Иларий, – а эта готова меня убить. Всё-таки, она, скорее всего, реальная». Но уверенности не было.

– Ну что молчишь?

– Я ничего не знаю, – подал наконец голос Иларий.

– Он ведь пошел к тебе. А потом вдруг прибежал, как полоумный, сказал, что выпустил тебя и что уйдет ненадолго Отражением. И чтобы его не беспокоить. Куда он пошёл?

Иларий, напуганный её напором, лишь пожал плечами.

– Он ведь был у тебя?

 Иларий кивнул.

– Долго?

Снова кивок.

– Ты вообще говорить умеешь? – взорвалась она.

Он поспешно кивнул.

– Издеваешься?!

Иларий чуть было не кивнул по инерции, но вовремя спохватился и только жалобно на неё посмотрел снизу вверх.

– Да что с тобой?!

– Прости, – прошептал Иларий. – Можно я потрогаю твою руку?

– Что??

Но, подумав немного, она протянула ему руку. Рука была тёплая и мягкая. Он облегченно вздохнул. И тут же ему стало очень стыдно. Он вскочил:

– Прости.

– Погоди, – Дарина посмотрела на свою руку. – Тебе попалось Это? В моём образе?

– Что «это»? – не понял Иларий.

– Оно принимает любой образ, а потом становится жидкостью и утекает.

– Да. Что это такое?

– Не знаю. У нас в замке много всякого странного. Мы не придумали ему название, зовем его просто «это». Оно появляется время от времени. Оно может принимать любой облик. Нам с папой кажется, что оно показывает человеку его тайные желания. Так ты видел МЕНЯ?

Иларий смутился, но после небольшого колебания ответил:

– Да, я видел тебя.

– И что я тебе сказала?

– Ты хотела… – он запнулся.

«Вот глупости! Она предлагала меня накормить. Что ж получается, самое главное моё желание – это еда?!»

Дарина с нетерпением ожидала ответа.

– Ты хотела поговорить со мной. Чтобы я всё тебе объяснил, – сказал Иларий.

– Вот чушь какая! – возмутилась Дарина. – Не нужны мне твои объяснения! Мне абсолютно всё равно, что ты скажешь.

Вдруг её запястье засветилось зелёным цветом. Иларий удивлённо посмотрел на него. Дарина почему-то смутилась и спрятала руку за спину.

– Так ты, правда, не знаешь, куда ушёл мой отец? Это не из-за тебя?

Иларий уже поверил, что перед ним настоящая Дарина, и честно рассказал ей про всё, что видел и слышал.

Дарина нахмурилась.

– Он сказал: Селен? Это же ворожей, который был главным при короле Якове. Причём он тут?

На этот вопрос она не ждала ответа. Просто постояла, размышляя, некоторое время, а потом пошла к лестнице. Иларий не решился следовать за ней. Но возле лестницы Дарина обернулась:

– Идём. Я отведу тебя в комнату. Надо же тебе где-то жить пока.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ, в которой Селен начинает приводить в исполнение свой замысел.

Сидя на поваленном дереве, Король Яков Восемнадцатый мелко дрожал то ли от холода – дул невыносимый, проникающий до самого нутра ветер, – то ли от страха – Король боялся темноты. А скорее всего, и от того, и от другого. От первого он спасался, завернувшись во что-то широкое и теплое, что набросил ему на плечи верный Глен, от второго – уцепившись взглядом за мерцающий язычок пламени костра, разведённого тем же Гленом. Ночные звуки перелеска, возле которого они расположились, пугали его не меньше темноты, и Король пытался заглушить страх разговорами.

– Какой же ты ворожей, Селен, если не можешь даже барьер от ветра создать. И костер почему-то Глен разжигал, мог бы хоть искорку какую ему подкинуть. Всякие глупости с огнём устраивать – это ты можешь, а вызвать огонь, когда он действительно нужен…

Но Селен был непривычно серьезен и молчалив и на провокации не поддавался.