Правдивая история про девочку Эмили и морское чудовище

— Если это правда, Арчи, то почему же наши родители не рассказали нам о чудовище? Мои прадед и прабабка должны были жить во времена кракена. Почему же они умолчали об этом?

Арчи вопросительно глянул на Нептуна. Тот коротко кивнул.

— Морской народ, живший здесь в то время, прислуживал кракену. Кракен бодрствует на протяжении ста лет, затем сто лет спит. Когда он заснул в последний раз, одно суденышко умудрилось проскочить в Бермудский Треугольник. Никто это суденышко не потопил, и оно оказалось здесь. — Арчи посмотрел на людей, сидящих на каменных скамьях. — Его пассажиры были вашими предками.

— Но мы тоже впервые слышим об этом, — отозвалась одна из женщин. Она жила на одном из кораблей в нашей бухте, я ее узнала. — Нам ничего не рассказывали.

— Когда на острове появились люди, морской народ принял их с радостью. Между ними завязалась крепкая дружба; люди осели на острове навсегда, и многие русалки и тритоны тоже решили здесь поселиться. А слуги кракена жили отдельно, выполняя особые поручения Нептуна.

— Вы не ответили на наш вопрос! — крикнула женщина.

— Зелье забвения, — просто ответил Арчи. — Они приняли его добровольно. Это был их собственный выбор.

— Все? — настаивала женщина. — И морской народ тоже?

— Да. Зелье забвения одинаково действует на всех, — ответил Арчи. — Оно стирает все воспоминания. Ну, а если что-то все же остается… вы все слышали обрывки легенд, сказочные истории, которые передавались из уст в уста, видоизменяясь каждым новым рассказчиком.

Слова Арчи постепенно оседали в моей голове. Я не хотела понимать, не смела довести мысль до ее логического конца. Но зелье забвения — да, об этом мне было хорошо известно. Мою маму двенадцать лет кормили этой штукой, чтобы она не вспомнила, что вышла замуж за тритона. Наш так называемый «друг» и «смотритель маяка» мистер Бистон приносил ей так называемое «угощение». Я этого Бистона всегда терпеть не могла. И правильно делала, потому что он шпионил за нами всю мою жизнь. Правда, потом я его простила — почти, — поскольку он помог мне проучить Мэнди Раштон, а потом накормил весь класс этим зельем, чтобы они забыли, как я превратилась в русалку. Но ему нельзя доверять, — никому, кто травит людей такой гадостью, доверять нельзя.

— Вы все знаете, что Нептун — справедливый и милостивый правитель, — продолжил Арчи, слегка закашлявшись. — Он позволил людям и морскому народу жить на этом острове. Им совсем необязательно было знать о кракене. Тогда — необязательно. Вот почему все вы здесь очутились. В таком виде Перекрестный остров существует уже девяносто два года.

Руку подняла русалка с блестящими волосами и с розовым хвостиком, взволнованно плещущим по воде.

— Но зачем вы рассказываете нам об этом? — робко спросила она. — И почему именно сейчас? И кто вы такой? Мы вас почти не знаем.

Нептун поднялся со своего места, жестом отодвигая Арчи в сторону.

— Арчиваль — мой слуга, — произнес он. — Он поведал вам ваше прошлое. Теперь я расскажу кое-что о будущем.

Нептун втянул в себя воздух, стиснул челюсти.

— Кто-то, — проговорил он почти шепотом, — кто-то осмелился бросить вызов моему могуществу. — Он глубоко вздохнул, махнул трезубцем в воздухе. А затем громовым голосом, от которого пещера затряслась не меньше, чем от его появления, пророкотал: — Кто-то разбудил кракена раньше срока!

Разгневанный, он заметался посреди озера.

— Еще восемь лет! Ему оставалось спать целых восемь лет. Ему НЕОБХОДИМО было проспать это время! И тогда пришел бы я. Но нет! Кому-то не терпелось. Кто-то вздумал разбудить его до срока. А вы знаете, что бывает, если мой кракен не выспится?

Пещера ответила молчанием. Никто не смел заговорить с Нептуном, когда он был в таком настроении. Впрочем, никакого другого настроения у него не бывало.

— Я вам скажу. Он просыпается в ярости. В такой ярости, что даже Нептун не в состоянии усмирить его. Мой собственный преданный слуга! Кто-то лишил меня моего слуги!

— Что он сделает? — спросил кто-то.

— Поначалу не произойдет ничего страшного. Кракен будет метаться в своем логове, изредка поднимая волны. Это — пока он в своей пещере. Насколько нам известно, он все еще ТАМ. Но, раньше или позже, он найдет выход в открытое море. И тогда займется тем, что умеет лучше всего, — разрушением. — Нептун молча оглядел пещеру. — Разрушением.

Мой хвост затрясся, как осиновый лист.

— Не бойся, малышка, — прошептал папа, прижимая меня к себе. — Я с тобой. Он ни о чем не догадывался. Ни о чем.

— Вот почему ТОЛЬКО Я могу будить кракена. Только тот, кто его разбудит… — Нептун резко умолк. Затем откинул назад волосы, пригладил бороду.

— Ну… одним словом, запомните одно: без моего руководства он разрушает всё на своем пути. Он может разнести ваш остров в щепки.

Наш остров? И все из-за меня? У меня перехватило горло. Я должна всё исправить!