Правдивая история Золушки

– Убитая на тот момент уже лежала на полу. Убийца поджидал ее заранее, потому что все портьеры в библиотеке были задернуты. Именно поэтому я сразу не заметила девушку, как только вошла. Поставив ведро, я сделала шаг и уже потом заметила ее, потому что глазам нужно время, чтобы привыкнуть к полумраку.

– Дальше.

– Я звала на помощь. Меня наверняка кто-то мог слышать, но даже если нет, мне пришлось порвать платье, чтобы зажать рану, когда девушка вытащила кинжал. Она пыталась мне что-то сказать, что, несомненно, было важно. Первым словом был кинжал, вторым – убийца, что наводит меня на мысли о том, что убийца оставался в библиотеке на тот момент, когда я вошла туда. Кроме того, моих отпечатков нет на кинжале, потому что поднимала я его исключительно за лезвие. Я держала кинжал за лезвие, и это каждый мог увидеть! Согласитесь, это не очень сподручно. Помимо прочего... Все украшения оставались на девушке, а значит, целью был не грабеж. И последнее, что немаловажно, я никак не могу быть убийцей, потому что рост убийцы совпадает с ростом жертвы, а я – примерно на голову ниже ее.

– С чего вы взяли, что рост совпадает? – заинтересованно нахмурился мужчина, наполняя бокалы вином.

– Если бы рост был ниже, лезвие вошло бы в тело жертвы под углом снизу вверх. Если бы выше – рана была бы прямая, но ближе к желудку. А так как рост убийцы и жертвы был одинаковый, лезвие вошло под прямым углом в нижнюю левую часть живота, из чего можно сделать еще два вывода: убийца правша, и стоял он лицом к лицу к своей жертве.

– Браво, – насмешливо отсалютовал он мне бокалом. – Что-то еще?

– Если никто не слышал криков, значит, девушка просто не успела закричать, что приводит меня к мысли о том, что выпад был совершен неожиданно. – Я тоже взяла бокал, чтобы смочить пересохшее горло. – Есть, конечно, доля вероятности, что жертва знала преступника, но она мне кажется сомнительной. Если бы знала, сказала бы имя, а не два общих слова: «кинжал» и «убийца». Об этом же свидетельствовал и испуг на ее лице. Необходимо детально осмотреть библиотеку на наличие улик и скрытых ниш, через которые убийца мог прийти и уйти, оставаясь незамеченным. Кроме того, я могу предположить, что жертва была убита ритуальным оружием. Нужно найти всю возможную информацию о рисунке, что выгравирован на кинжале. Я его уже где-то видела.

– Где именно? – смотрел он на меня с неподдельным интересом.

– Не могу вспомнить, – призналась честно.

– Ешьте, мне нужно подумать.

На самом деле я не собиралась вываливать на Дэррека все свои мысли – оно само как-то получилось. Азарт прокатывался по коже, а я уже не могла остановиться, собирая части новой мозаики. Мне было интересно. Природная любознательность так и подбивала вернуться в библиотеку и досконально изучить каждый сантиметр, чтобы побыстрее решить эту задачку, но кто бы меня отпустил.

Я уже поела, выпила бокал вина и неторопливо тянула другой, забравшись в кресло с ногами, а мой личный палач все молчал и молчал, уставившись куда-то мимо меня.

– Хорошо, – резко выпрямился он, а я даже вздрогнула от неожиданности. – Я помогу вам получить разрешение на вашу деятельность в самое ближайшее время…

– Но? – подтолкнула я его, нисколько не обрадовавшись. Разрешение – это замечательно, но вот плата за него может быть непомерно высока.

– Но мне нужна ваша помощь. И да, Авелина, выбора у вас нет.

Глава 12

Глава 12

Единственный вопрос, который то и дело всплывал в сознании: во что я, сожри меня медузы, вляпалась?!

Почему единственный?

Все очень просто. На все остальные вопросы мне предоставили ответы. Более того, заставили заучить и несколько раз перепроверили.

Итак.

Мое имя Авелина Синдерел, мне девятнадцать лет. Я из древнего, но обедневшего рода, чьи корни из забытого Вершителем города в самых дальних землях империи. Мой любимый цвет розовый, потому что моя матушка, когда я была маленькой, растила розовые розы у нас в саду, и это плотно отпечаталось в моей памяти. А потом матушка уколола палец о куст и заснула беспробудным сном…

В общем, мой батюшка женился второй раз на женщине с двумя дочерьми. Руки и сердца дочерей мачеха по-быстрому пристроила в гарем местному имперскому князю, а с приемышем – то есть со мной – решила попытать счастья. Отправила на императорский отбор. По моему мнению (точнее, по мнению Авелины Синдерел), отправила не ради победы, а с уверенностью в том, что я сгину по пути. Отношения с мачехой у моего амплуа явно не складывались.

Также мне сообщили, что я очень люблю маленьких собачек, барда по имени Икор Фрит и запах книг. Когда я спросила, кто вообще такой этот Икор Фрит, Дэррек даже напел пару его песен, явно потешаясь над моим озадаченным лицом. Смысл я так и не уловила, но строчки вроде «я тебя ненавижу и запятая, я тебя ненавижу и запятая» плотно въелись в память.

Почему плотно?

Дэррек сказал, что будет повторять, пока я не запомню слов и мотив. Пришлось подключать все способности моего явно ошалевшего от информации мозга.