Праведник поневоле

От тлевших в камине углей Бьянка зажгла свечу, откинула назад волосы и, одной рукой придерживая на себе одеяло, подняла свой светильник. Бесшумно ступая босыми ногами, она спустилась по лестнице.

Огонь в камине библиотеки почти потух. От тусклого пламени свечи, которую держала Бьянка, в кромешной тьме было мало толку, и она осторожно двинулась вдоль стены к полкам возле камина, где, поднеся свечу к переплетам, попыталась отыскать какую-нибудь книгу поскучнее.

Внезапно за ее спиной послышался тихий скрип, и в темноте ярко вспыхнул огонь. Девушка вздрогнула от неожиданности и обернулась. Перед камином, наблюдая за всполохами пламени, охватившего подброшенные в очаг поленья, склонился Верджил. На диване, где он, судя по всему, спал до этого, лежало скомканное покрывало.

Верджил выпрямился во весь рост, и сердце Бьянки замерло. Он был без воротничка, в одном нижнем белье, расстегнутая рубашка открывала шею и грудь, узкие панталоны обтягивали стройные ноги. До чего же великолепный мужчина! Бьянка с глупым видом уставилась на него, не в силах оторвать глаз, а он стоял у камина в небрежной позе, ожидая, пока огонь разгорится как следует.

Наконец, обернувшись к Бьянке, виконт пылающим взором окинул ее с головы до ног, потом не спеша взял с каминной полки бокал портвейна Их глаза встретились.

– Я думала, что немного почитаю, и… – Бьянка от волнения запнулась, потом подняла к книгам свечу и сделала вид, что рассматривает их.

Верджил не торопясь приблизился к ней.

– Вы ищете поэзию или прозу?

– М-м, скорее прозу. Может быть, какое-нибудь сочинение вашего брата…

Верджил поставил бокал и взял у Бьянки из рук свечу.

– Позвольте мне, а то вы опалите свои прекрасные волосы. Вам нужен том в синем переплете на нижней полке.

Он стоял за спиной у Бьянки, освещая нужную книгу. Когда Бьянка потянулась, чтобы вытащить тоненький томик, было видно, как подрагивает ее рука рядом с его твердой рукой.

– Если вы рассчитываете, что это научное исследование нагонит на вас сон, то, скорее всего, ошибаетесь. Мой брат был блестящим писателем.

Бьянка прижала книгу к груди; она не могла уйти, не обернувшись, и в то же время страшилась смотреть виконту в лицо: от него исходила сила, которая воспламеняла ее и одновременно лишала присутствия духа.

– Я думала, вы уже спите, – в конце концов, проговорила девушка, полагая, что нужно как-то объяснить свое вторжение.

Верджил ответил не сразу. Поначалу он просто безмолвно стоял рядом, словно испытывая свою власть над ней, которую она чувствовала даже на расстоянии.

– Я решил остаться здесь и подождать, пока вы вернетесь. – Его рука нежно опустилась на плечо Бьянки. – Отослав вас наверх, я просто хотел в последний раз соблюсти приличия в отношениях с вами.

Верджил поставил подсвечник на каминную полку, и свеча, вспыхнув, погасла; затем он высвободил книгу из судорожно сжимавших ее пальцев Бьянки и положил на книжную полку рядом с бокалом портвейна. При этом Бьянка оказалась прижатой спиной к стеллажу, а его теплое дыхание коснулось ее волос. Он обнял ее за плечи, затем мягко взял ее руки, которые она прижимала к груди, и развел их в стороны. Одеяло раскрылось, как занавес, и упало на пол.

Бьянка уцепилась за книжную полку.

– Я думала… я пришла за книгой, – с отчаянием в голосе пролепетала она, но руки Верджила уже лишили ее возможности сопротивляться. И тут же пылкие поцелуи обожгли ей шею.

– Нет, вы пришли не за этим. Вы пришли отдаться мне.

Его слова смутили Бьянку: Верджил видел ее насквозь. Она и впрямь надеялась застать его здесь, поэтому, когда вошла в комнату, полная темнота и угасающий огонь в камине вызвали в ней смутное разочарование.

– Отныне никакого притворства, Бьянка, ничего напускного – вот что мы должны сделать прежде всего.

Верджил впервые обратился к ней по имени, и это с еще большей очевидностью, нежели его решительные действия, подсказало ей, к чему он ее подводит. Гладя ее по спине, Верджил расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и, оголив шею, прильнул к ней губами.

Как странно чувствовать себя защищенной и в то же время беспомощной! Теперь томительное ожидание превратилось в голод, который необходимо скорее утолить. По телу Бьянки пробежали тысячи искр, ее пальцы разомкнулись, и она упала в жаркие объятия Верджила.

– А что еще это будет означать? – Ее ночное появление здесь делало излишним любые переговоры, но все же Бьянка желала заранее знать, на что идет.

Руки Верджила скользили по ее бокам и груди, исследуя доселе скрытое корсетом тело.

– Что ты только моя, и я ни с кем не собираюсь делиться. Что ты будешь отдаваться мне всегда, когда я этого пожелаю, и так, как мне это будет угодно. Что… – Верджил замолк, уткнувшись лицом ей в шею.

– А вдруг мне это не понравится.

– Я буду очень заботиться, чтобы этого не случилось.