Праведница

Нет, его не касается очередной бред, который станет сегодня темой сплетен при королевском дворе. У него ведь важное дело.

Арджун уставился на рой огромных пчел, кружащих в дубовых ветках над головой, концентрируясь. Уставился на ярко-зеленых мух размером с домашних животных, на их гигантские глазищи и мелькающие полупрозрачные крылышки. А потом снова продолжил идти навстречу лекарю.

– Пожалуйста! – раздался хриплый женский голос за спиной Арджуна.

Услышав этот голос, он замер. Странное чувство кольнуло в самую грудь.

Арджун узнал этот голос.

По толпе разнесся смех, а затем послышался звук рвущейся ткани.

– Пожалуйста! – вскричал все тот же голос, высокий, перепуганный. – Пожалуйста, я не хотела…

– Они никогда не хотят, – заметил другой женский голос, наполненный нотками магии фейри. – Поэтому это так и веселит. Эти забавные смертные со своими забавными оправданиями.

Арджун яростно боролся с желанием обернуться. Нет, это не может быть она. Это невозможно. Собственный слух обманывает его. Или, быть может, его обманывает проклятое сердце. С того самого момента как Арджун повстречал Филиппу Монтроуз, он не мог избавиться от странного влечения к ней, которое все только портило. Может, дело было в ее очаровательной улыбке или в невероятно длинных ресницах. Или в том, что оба они некогда жили на английских берегах. Однако какова бы ни была истинная причина, Арджун уже и без того помогал ей несколько раз без какого-либо внятного повода.

Она обладала чем-то, что заставляло его вести себя глупо. А Арджун Десай ведь не глупец.

Арджун размял шею. Нет. Не Филиппа. Какая-то ничего не подозревающая несчастная смертная, которая попалась в лапы обитателей Летнего королевства Сильван Уайль. Даже если ему ее жаль, он не станет отвлекаться от своих дел ради нее. Ему все равно не спасти девчонку. Лучше уж покончить с этим поскорее. Арджун сделал еще один шаг вперед, в сторону лекаря, однако потом его ноги замерли, точно вкопанные, и страх сдавил горло.

– Меня зовут Филиппа, и если вы поможете мне вернуться домой, то я уверяю вас, вы получите…

Снова раздался звук рвущейся ткани, сопровождаемый душераздирающим пронизанным ужасом воплем.

Сердце Арджуна заколотилось, а глаза невольно расширились.

Филиппа. Но это же невозможно!

Арджун развернулся как раз в тот момент, когда она вырвалась из хватки надсмотрщиков.

– Пожалуйста! – закричала она. – Я… Простите, что зашла сюда. Я не… А-а-а! – Новый вопль. Снова рвущаяся ткань, сопровождаемая волной жестокого смеха.

Арджуна охватила паника, горячая и молниеносная, и мысли у него беспорядочно закружились. Должно быть, она и нарушила покой чар, которые охраняют входную дверь его квартиры. Как ей удалось войти, не покалечив себя, Арджун не знал. Да это и не имело значения.

Однако что именно заставило Филиппу Монтроуз отправиться за ним сквозь портал?

Арджун приказал себе не реагировать. Он должен сохранять спокойствие и все как следует обдумать. Если он бросится к ней на помощь, не придумав план, то все будет без толку. Нельзя показать, что они знакомы, пускай и мельком. Если все поймут, что они знают друг друга, то издевки вообще никогда не закончатся. Арджуну не впервой, переживет. В конце концов, он справлялся с жестокостью фейри почти всю жизнь. А если случится что-то на самом деле ужасное, он всегда может обратиться к матери, попросив защиту. Пусть они не особо ладили и не общались в последнее время, но она же все-таки мать. Оставалось надеяться, что это все еще что-то да значит.

Однако у Филиппы тут совершенно никого нет. Смертная вроде нее – особенно с такой хорошей, доброй и честной душой – не продержится в Сильван Уайль долго. Лучшим, на что ей остается рассчитывать, будет быстрая смерть, минимум боли и мук, если это вообще возможно.

Последний смертный, которого держали рабом в Летнем королевстве, был вынужден играть роль палача. После двух лет, проведенных с тупым ножом в руках и гоняясь за бешеными крылатыми пикси и говорливыми доккаеби [52], тот бедняк в итоге зарезал сам себя.

От ран, нанесенных тупым лезвием, он умирал целых три дня.

Его боль веселила фейри. Подобными представлениями они наслаждались больше всего на свете. Они обожали играть с кем-то слабее них, точно жестокий мальчишка, который наводит стеклышком луч солнца на муравья. Они обожали наблюдать за беспомощными смертными, которые раздирали сами себя на части.

Арджун сглотнул. Он изо всех сил пытался не слушать охваченный паникой голос Филиппы. Пытался игнорировать страх, сдавливающий грудь. Игнорировать гнев, наполняющий легкие.

«Тоска. Абсолютная тоска».

Арджун опустил плечи, сунул руки в карманы, натянул на лицо беззаботную усмешку.

Что же делать? Перед глазами пронеслись возможные варианты развития событий, и каждый из них приводил его лишь в больший гнев. Вероятно, единственное, что в его силах…

– Пожалуйста! – снова завизжала Филиппа, когда один из придворных полоснул ее по руке, отчего рукав наряда отпал, а на коже выступила тонкая струйка ярко-красной крови. – Кто-нибудь, помогите! Пожалуйста!