Праведница

– Ты знаком с этим жалким созданием, сын Рийи? – Когда Арджун не ответил сразу, ноздри у фейри с серебряными волосами сердито раздулись. – Отвечай благородному лорду, когда тебе задают вопрос, полукровка.

Сердце у Пиппы сжалось, точно окаменев, когда она увидела на лице Арджуна выражение полнейшей скуки. Сунув руки в карманы, он лениво подошел к ним, а затем остановился, чтобы протереть линзу монокля, прежде чем поместить ее на левый глаз, не торопясь, словно собирался разглядеть Пиппу как лошадь на ярмарке в Дроэда [55].

После этой унизительной процедуры он скривил губы. Пиппа всегда считала его симпатичным, однако впервые теперь она по-настоящему заметила, сколь нечеловечески идеальны черты его лица. Сколь прекрасны его изогнутые черные брови и сколь элегантен изгиб его словно выточенной из камня челюсти. Как хороши его острые скулы и как приятен глазу теплый оттенок его медной кожи. Пиппа не знала точно, почему она не замечала всего этого раньше. Может, потому что он всегда находился в компании бессмертных существ, а их красота была просто неописуема, даже в столь опьяняющем своим декадансом городе, как Новый Орлеан. Даже в мире света и теней, где сверхъестественные создания оживали при свете луны.

Если бы у Пиппы было время подумать наедине с самой собой, она бы посмеялась над абсурдностью этих мыслей. Как она вообще может в такой опасный момент таращиться на Арджуна Десая и восхищаться его внешностью?

А потом глубоко в ее душе зародилась мысль, которая ее поразила.

Сердце перестало тревожно стучать в груди. Теперь оно билось в мирном и непоколебимом ритме. Будто бы Пиппа внезапно осознала, что самое худшее позади, раз Арджун Десай здесь, с ней.

Пиппе стало… спокойно.

Какой абсурд. Если бы она могла доверять этому глупому сердцу, она бы давно так поступила. Однако Арджун Десай никакой не рыцарь на белом коне. Он не бросился ей на помощь. С чего ему защищать ее от этих существ? Чем он ей обязан? Пиппа отвела глаза, и страх поглотил ее с новой силой.

Кто она такая для этих прекрасных созданий, которые были похожи на вытесанные бриллианты из мира кошмаров?

Над Пиппой продолжали насмехаться, длинные пальцы продолжали дергать ее за растрепавшиеся локоны волос. Они продолжали трогать разорванные кружева у нее на груди. Пиппа приказала себе перестать плакать, потому что при виде ее слез эти создания, кажется, веселились лишь еще больше.

Пиппа поступила так же, как поступала, когда была маленькой. Как поступила, когда осознала, что ее первый герой – ее отец – на самом деле превратился в злодея. Она нашла способ спасти саму себя, пусть всего лишь на мгновение.

Каждый раз, когда герцог Ашмора, смертельно пьяный, погрязший в долгах, возвращался домой в их обветшалое поместье, крича на несуществующих слуг, Пиппа уходила в себя. Сворачивалась в клубочек глубоко в мыслях, прячась там, где никто не найдет ее. Там у нее стоял столик с тремя тарелочками. Тремя чашечками. Тремя улыбками.

Пиппа. Лидия. Генри.

Она уходила в то единственное место, где все они были в безопасности и тепле, где все они были любимы.

Насмешки вокруг Пиппы превратились в приглушенный шум. Она начала повторять про себя разные факты, ища успокоение в истине среди хаоса.

Она находилась в мире фейри – это факт. Феи действительно существуют, и они совсем не миролюбивые. Ее лучшая подруга, Селина Руссо, исчезла несколько недель назад. Пиппа помолвлена и должна выйти замуж за Фобоса Девере менее чем через семьдесят два часа.

Ей нужно найти портал обратно в Новый Орлеан как можно скорее. Вернуться в дьявольски прекрасный город вампиров и оборотней и других неземных существ.

Пиппе следовало подумать, прежде чем шагать в неизвестность следом за Арджуном Десаем. Теперь она вспомнила тот вечер, когда увязалась следом за детективом Майклом Гримальди на болото и стала свидетельницей его обращения в волка под светом полной луны. Ей потребовалась целая неделя, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Однако она не могла не поверить в то, что увидела собственными глазами. Не могла не верить собственным ушам, которые слышали волчий вой. А потом ей не потребовалось много времени на то, чтобы выяснить правду об истинной природе существ, скрывающихся у всех на виду в самом сердце общества Нового Орлеана.

В обществе, в котором существовали оборотни, не могло не оказаться вампиров.

Пиппа догадывалась об их существовании еще до того, как все осознала. Обескровленные жертвы. Холодная кожа, как у Одетты. Неприличная красота. Все это не является частью смертного мира.

Пиппа сделала еще один глубокий вдох.

Три тарелочки. Три чашечки. Три улыбки.

Пиппа. Лидия. Генри.

Мысли Пиппы наконец-то пришли в порядок. Новая волна спокойствия укутала ее, прогоняя прочь приближающийся страх. А потом кто-то толкнул ее, выдернув из мысленного покоя. И хаос снова завладел ей.