Праведница

– Боюсь, что возможно, – ответил мужской голос из дальнего угла. – Я являюсь доказательством того, что так все и есть.

Руки Бастьяна сжались в кулаки при виде любезного молодого человека. На вид ему было не больше двадцати лет, у него была загорелая кожа, густые черные волосы и глаза как у пустынной кошки. Он устроился на стуле в виде гриба и глядел на Селину непростительно самодовольно.

Бастьяну потребовалось не больше пяти секунд, чтобы возненавидеть его. Может, это и нелогично, однако паренек улыбался так спокойно – и так многозначительно, – что единственной реакцией для Бастьяна стала ненависть.

Кто он, черт побери, вообще такой? И что забыл тут с Селиной?

– Ты кто такой? – поинтересовался он угрожающе тихо. Хотя было очевидно, что Селине не угрожает никакая опасность, Бастьян не готов был усыпить свою бдительность даже на мгновение.

Этот мир – и его многочисленные скрытые угрозы – не позволяли ему расслабиться.

Молодой человек захлопнул книгу, которую держал в руках, и поднялся на ноги одним грациозным движением, точно танцор или, если учесть изогнутый меч, который висел у него на левом бедре, талантливый фехтовальщик.

– Я не хотел вас беспокоить, – сказал он и одарил Бастьяна очередной очаровательной ухмылкой. Как будто Бастьяну полагалось заслужить его настоящую улыбку. Хотя молодой человек и выглядел как повеса, в глазах у него отчетливо читался интеллект. Он быстро сориентировался под враждебным взглядом Бастьяна, и его рука потянулась к украшенной драгоценными камнями рукоятке меча.

Недовольство вспыхнуло в груди у Бастьяна. На дикую долю секунды он задумался о том, чтобы выпить парнишку до дна. Бастьян с нечеловеческой скоростью подскочил ближе, желая напугать. Желая дать юнцу понять, кто тут на самом деле имеет право угрожать.

Парень даже не вздрогнул.

Бастьян прищурил глаза. Сделал медленный вдох, пытаясь определить, смертный ли это мальчишка или фейри. А может, и то и другое.

– Меня зовут Али, – произнес молодой человек. Он выпрямил спину и подождал, пока Бастьян окинет его с головы до ног. – Я смертный… по большей части. – Добавил он. – Гость леди Силлы.

Еще один факт против. Бастьян продолжил на него смотреть, раздумывая. Мальчишка был почти такого же роста, что и сам Бастьян. Его черные волосы казались длиннее, чем нужно, точно он откладывал стрижку несколько месяцев. А глаза блестели, как у хищника. И почему он стремится держать руку так близко к оружию? Приглядевшись, Бастьян понял, что клинок выглядел как произведение искусства. Такие изогнутые мечи напоминают мавританское искусство.

– Что ты здесь делаешь? – поинтересовался он тихим голосом. Угрожающим.

Селина нахмурилась и взяла его за руку.

– Что тебя так беспокоит? – спросила она.

Али, казалось, ни капли не смутился.

– Леди Силла говорила, что ты не станешь мне доверять, – сказал он.

– Что еще она говорила? – уточнил Бастьян.

– Что ты очень отличаешься от леди Селины. – Али снова сел с непринужденным видом. – И не такой очаровательный.

Селина фыркнула.

– Бастьян чрезвычайно очарователен, когда хочет быть таковым, – сказала она. – Я бы даже сказала, чрезвычайно соблазнительный, когда ему нужно. Не переживай, Али. Как только он услышит твою историю, то будет удивлен не меньше меня – как тобой, так и невероятностью того, что ты рассказываешь.

– Если позволите, – сказал Али с восхищением, – пожалуйста, знайте, что все эти чувства взаимны.

Нет, такое невозможно терпеть! Этот непрошеный гость пользуется гостеприимностью Селины – и терпением Бастьяна – слишком долго. Бастьяну не хотелось признавать, однако его кольнуло чувство собственничества. Юноша явно выглядел как потомок благородных кровей, каждый узор его вышитого пиджака говорил об этом. И пиджак этот юноша носил определенно с бо`льшей непринужденностью, чем Бастьяну когда-либо удавалось. Точно чувство стиля было частью него.

Не приходится сомневаться в том, что леди Силла пригласила Али в Рощу лунных кроликов с одной-единственной целью. Бастьян вспомнил, как мать Селины рассматривала его, задумчиво склонив голову, когда они общались в последний раз около получаса назад. А потом намекнула, что может найтись другой молодой человек, более подходящий для ее дочери, чем кровопийца – наследник Никодима Сен-Жермена.

Будучи смертным, Бастьян гордился тем, что всегда мог рассуждать здраво. Однако с каждым днем, проведенным в Сильван Уайль, этот навык словно терял свою силу. Голод Бастьяна был слишком силен, а его недовольство стало ощущаться буквально физически. Бастьян находился среди чужаков. Эти фейри-тропы были ему незнакомы.

Он был сам не свой. От него осталась лишь зверская часть. Которая жаждет убивать или быть убитой.