Праведные клятвы

Мой отец подходит к нам, и я замираю, не уверенная, не передумал ли он насчёт того, что, вероятно, считает своей «щедростью».

— Не знаю, как это принято у вас, американцев, но у нас убийства предпочитают делать немного менее очевидными.

Райя бросает на отца выразительный взгляд, ведь правда в том, что Крю совершенно не скрытен. Он просто взял и застрелил босса Райи на её тридцатилетии в комнате, полной людей.

— Учту, мистер Риччи, — говорит Доусон, обнимая меня за талию.

Отец фыркает в его сторону.

— Но если ты собираешься заботиться о моей дочери, делай это правильно. По традициям.

От его слов сердце замирает от радости.

Наконец-то.

Я бросаюсь к отцу, обнимая его так, что он явно удивлён.

— Спасибо, папа.

— Он мне всё равно не нравится. Мальчик красавчик, — бормочет он, но я чувствую, что его мнение о Доусоне изменилось. Я отпускаю отца и становлюсь рядом с Доусоном, на своё законное место.

Это странный способ получить одобрение отца, но мне кажется, что другим способом никто бы не смог этого добиться.

— Почему ты выбросил пистолет? — спрашиваю у Доусона. — Мой отец собирался тебя убить.

Он улыбается, как будто ответ очевиден.

— Я знаю, как ты любишь свою семью, Хани. И их одобрение важно для тебя. В этом мире нет смысла, если я не могу быть рядом с тобой.

Я шлепаю его по плечу, чувствуя, как щеки начинают гореть. Мне нравится его ответ, но это немного смущает, и я хочу, чтобы это осталось только для меня.

В конце концов, Доусону нужно поддерживать свою репутацию.

ГЛАВА 57

Хани

Моё сердце колотится, пока они заканчивают установку вывески. Мне потребовалось шесть месяцев, чтобы построить это с нуля.

Стильная вывеска гласит «Honey and Bear». И через два дня у нас официальное открытие.

— Ты отлично справилась, — говорит Райя, положив руку мне на плечо в знак одобрения. Другая рука покоится на её животе, который только пару недель как начал показываться.

После их официального медового месяца Райю ждал сюрприз. А если точнее, «булочка в духовке». Неудивительно, что теперь она смирилась с мыслью о том, чтобы стать матерью. И хотя Крю может быть безжалостен, он стал чрезмерно осторожным и опекающим в отношении всего, что может навредить будущему ребёнку, включая полную реконструкцию одного из крыльев пентхауса. А Райя слегка сходит с ума от этого процесса.

Я получаю сообщение от Доусона и сразу открываю его. Там множество изображений игрушек и нижнего белья из его нового магазина под названием «Honey», и, юридически, я владею половиной. Я вошла в бизнес как партнёр, но Доусон заявил в прессе, что вдохновением для него выступила его «дорогая невеста».

Я смотрю на огромный камень на своём пальце. То, что я почти жена, должно бы ощущаться странным, но это не так.

Не когда рядом тот самый человек.

Даже если он самый желанный мужчина во всей Америке.

Он весь мой.

Навсегда.

Навеки.

Пока он утоляет моё сексуальное любопытство.

Кажется, что мой будущий муж мог взять на себя больше, чем способен осилить.

Но я не удивляюсь, когда ощущаю тепло у своего уха.

— Тебе нравится товар? — спрашивает Доусон. Я закатываю глаза, уже привыкнув к его умению подкрадываться сзади. Райя уже нашла себе занятие в магазине, а я была погружена в изображения игрушек, которые он прислал.

— Хм, — мурлыкаю я, обвивая его шею руками и заглядывая в его синие-синие глаза. — Всё зависит от того, умеет ли мужчина ими пользоваться. Надеюсь, он знает, как доставить мне удовольствие.

Его улыбка обещает непристойные вещи.

— Доусон. — Женский голос с русским акцентом привлекает его внимание.

Мы оба оборачиваемся к красивой женщине с двумя телохранителями по бокам.

— Аня, что ты здесь делаешь? — Доусон встаёт передо мной, защищая.

— Я ищу своего брата. Нам нужно поговорить.

По спине пробегает холодок. Эта женщина безжалостна и жестока, как те люди, кого я видела вокруг моего отца. Но эта женщина готова перевернуть мир с ног на голову. Доусон вежливо улыбается и кидает взгляд внутрь, откуда наблюдает Райя. Её охранники находятся рядом.

— Возможно, нам стоит поговорить наедине, — вежливо предлагает он, затем поворачивается ко мне. — Зайди внутрь на минутку. Ничего не случится.

— Кто она? — спрашиваю я.

Между нами нет секретов.

— Аня Иванова. Можно сказать, своего рода деловой партнёр. Я скоро зайду, Хани.

Я смотрю на женщину через его плечо — она смотрит на меня с минимальным интересом. Она потрясающе красива, из тех, чья красота словно нож, который может глубоко ранить.

Я вздыхаю, но понимаю, что это одна из тех деловых связей, с которыми Доусон не хочет, чтобы я была связана. Я целую его в щёку и ухожу в кафе. Райя смотрит через окно, когда я к ней присоединяюсь.

— Красивая, — комментирует Райя, потирая живот.

— Жестокая, — добавляю я. От Ани исходит нечто мощное и властное, когда она ожесточённо разговаривает с Доусоном.

Но так же быстро, как она появилась, она кивает в знак признательности и возвращается в стильный чёрный автомобиль.

Доусон заходит в кафе, колокольчик на двери звенит, пока он выдыхает.