Правила еды. Передовые идеи в области питания, которые позволят предотвратить распространенные заболевания

Технически The Cornell Chronicle принадлежит университету, и, учитывая это, университет имеет законные полномочия в одностороннем порядке контролировать все ее содержание (об этом мне сообщил адвокат Флойд Абрамс, выпускник Корнелльского университета и самый знаменитый американский исследователь Первой поправки) [48, 49]. Справедливо с юридической точки зрения, но какое влияние это окажет на общественность? Как им узнать о результатах наших исследований за последние 40 лет?

Пока авторитетные государственные учреждения, такие как Корнелльский университет, продолжают придерживаться молчания, которое охраняется законом, из каких источников общественность сможет узнать о новых достижениях в области исследований, совершенных там? Должны ли эти результаты печататься исключительно в профессиональных исследовательских журналах, в основном недоступных общественности? Когда возникает конфликт интересов университета и общества, окажется ли общество когда-нибудь в выигрышном положении?

До недавнего времени большинство академических исследований финансировалось американскими налогоплательщиками (в последнее время бóльшая часть этого финансирования осуществляется частным сектором). После завершения этого исследования, финансируемого государством, научная надежность его результатов тщательно оценивается коллегами, имеющими достаточную научную квалификацию, прежде чем результаты сочтут достойными публикации в профессиональных журналах. К сожалению, учитывая дороговизну подписки, львиная доля общественности никогда не будет иметь доступа к этим публикациям, и даже если бы имели его, непонятная терминология, используемая в научных работах, помешала бы большинству людей понять эти результаты. Обычные люди должны полностью полагаться на профессиональную интерпретацию результатов исследований, иначе они никогда не смогут получить информацию, за которую заплатили. Таким образом, настолько тщательный контроль информации в отношении безобидных новостей об успехе нашего онлайн-курса вызывает серьезные опасения. Какой дополнительной информацией обладает руководство Корнелльского университета, которая преобладает над профессиональными учеными, особенно в отношении исследований, финансируемых государством?

Право на свободу слова невероятно важно. Я подозреваю, что Джеймс Мэдисон[86] знал, что делает, когда первым делом провозгласил именно его! Когда свобода слова поглощает деятельность конкретного журналиста, когда она замалчивает выводы частного исследователя и обирает налогоплательщиков, оратору нужно начать задавать серьезные вопросы.

Следующие изображения сделаны в новом здании Корнелла, отведенном под изучение наук о молочной промышленности. (По иронии судьбы до ремонта в этом прекрасном здании когда-то располагался мой аспирантский кабинет.) Они подтверждают справедливость старой пословицы о том, что картинка стоит тысячи слов. Боюсь, что в этом случае она стоит больше, чем просто тысячу слов. Как бы ни было больно мне это признавать, они демонстрируют, что Корнелл ценит больше: не свободу слова, а сотрудничество с промышленностью и ее вклад.

Итак, как мы можем доверять Корнеллу и другим влиятельным академическим учреждениям в том, что они выступят в роли справедливых посредников, если исследования, финансируемые государством, угрожают промышленности? Еще больше сомнений вызывает вопрос: как можно им доверять в отношении высокопривилегированных и приоритетных отраслей, которым поручено продвигать и получать прибыль от дойной коровы всей отрасли питания – белка животного происхождения?

Глава 6 Мифы, споры и отклонения

Добрые и злые плоды наших поступков и слов будут распределяться.

Жозе Сарамаго

В этой части книги я уделил особое внимание животному белку и нашему пристрастию к нему не потому, что не существует других тем, вызывающих путаницу и непонимание в области питания, но потому, что белок в целом и животный белок в частности долгое время считали ценным питательным веществом. Он то, что я называю ведущим питательным веществом: наша оценка этого вещества в большей степени, чем любого другого, определяет выбор нашего питания и позицию государственной политики. Все дискуссии о значимости питания были искажены нашим восприятием ценности белка животного происхождения. Я не верю, что его высокая ценность обусловлена достоверными научными данными, скорее она берется из давней череды ошибок.