Правила игры

Легко, словно пустой чемодан, они подхватили меня под руки и вынесли из игорного зала. Египетское фойе промелькнуло передо мной, как фильм на ускоренной перемотке, и я очутился на улице лицом к лицу с разгневанным Шивой. Судя по бейсбольной бите, которую он сжимал в левой руке, мужчина он был запасливый. Я вообще не понимаю, откуда у наших доморощенных гангстеров эта тяга к американскому спортивному инвентарю.

Писатель Достоевский в своих дневниках вывел такую черту национального нашего характера, как исключительное любопытство к чужим обычаям и нравам. Дескать, мы через наше любопытство еще всех ассимилируем и растворим, дайте только срок. То есть всякое, конечно, бывает, но выступление юношеской команды, которое я наблюдал недавно по телевизору, всерьез заставило меня усомниться в пророческих способностях великого романиста. А называлась эта команда «Волжские аллигаторы».

Шива без долгих предисловий размахнулся и врезал мне битой по ребрам. От резкой боли у меня перехватило дыхание, и я упал на колени.

— Вот такая стойка мне нравится! — удовлетворенно прорычал Шива, замахиваясь для повторного удара.

Нанести его он успел, но к тому моменту я решил, что на сегодня с меня достаточно. В коротком броске я перехватил его запястье и, откинувшись назад, добавил его собственному движению скорости. Шива перелетел через меня и врезался лбом в мраморные ступени казино. Воспользовавшись замешательством его подручных, я провел серию ударов, уложившую обоих бойцов рядом с хозяином. Если бы не отсутствие зрителей, мое выступление можно было бы назвать показательным. После этого я счел за лучшее забыть на время о выигрыше и растворился в темноте…

— Ваша собака?! — Чей-то голос вернул меня в настоящее.

— Что? — Я вздрогнул от неожиданности.

— Это ваша собака без поводка бегает?! — Пассажир с хозяйственной сумкой, только что сошедший с автобуса, продолжал возмущаться. — Безобразие! А если она на ребенка кинется?!

— Пират, Пират! — окликнул бегавшую по пустырю за остановкой овчарку пацан, за которого так яростно вступился общественный обвинитель. — Ко мне!

Овчарка, виляя хвостом, потрусила вслед за ним, а владелец хозяйственной сумки, пробурчав что-то о «распущенности нравов», скрылся за углом.

«Будем рассуждать логически, — сказал я сам себе, не возлагая особых надежд на свои способности. — Допустим, киллер ждал не меня, а кого-то другого. Например, бизнесмена широкого профиля Бурчалкина с третьего этажа, чей «Гранд Чероки», раздражавший старух нашего дома, свидетельствовал о значительном достатке и, стало быть, о наличии возможных конкурентов. Допустим, киллер меня с ним просто спутал. Или, допустим, ему надоело ждать Бурчалкина и он для поддержания формы решил потренироваться. Нет. Этого мы не допустим. Логики тут не больше, чем в игре Кутилина. Хорошо. Рассмотрим другой вариант».

Другой вариант никак не рассматривался. Ясно было, что киллер ждал именно меня. Но почему не в подъезде, как это принято у их брата? И почему он вообще меня ждал? Откуда ему было знать, что в девять я выйду из дому? Не собирался же он искать в мусоре бутылки до самого утра?! Марина! Марина позвонила через минуту после моего ухода! Если бы она застала меня дома, я вышел бы в любом случае! А если звонила не она?! Не настолько с ней знаком мой сосед, чтобы опознать ее по голосу!

Сообразив наконец, что дальнейшее ожидание не имеет смысла, я пересек дорогу и зашел в дежурный магазин, расположенный на первом этаже нашего дома со стороны проезжей части.

— Кто-то очень-очень хорошо изучил мою личную жизнь! — Я не заметил, что разговариваю сам с собою вслух.

— Извините! — Молоденькая продавщица слегка растерялась. — Я не расслышала! Что?!

— Пачку «Купеческих».

— А «Купеческие» закончились. Вот «Богатырские» тоже свежие. Возьмете?!

— Обязательно. — Я расплатился и вышел.

«Рослый стрелок, осторожный охотник!.. Целься! Все кончено! Бей меня влет!..» — пропел я, шагая по улице.

Когда пельмени были съедены, пиво выпито и наша заключительная партия завершилась традиционным результатом, Кутилин ссыпал фигуры в доску и встал из-за стола.

— Кто посуду мыть будет?! — спросил он с вызовом.

— Проигравший, — машинально отозвался я.

— Так ничья ж была, Саня! — возразил Кутилин и поплелся на кухню.

Я запер дверь и включил телевизор. Шла передача под названием «Однако!». Ведущий, комментируя последние политические события, давал понять, что он-то знает истинную подоплеку этого бардака, а теперь и мы вместе с ним. Мне бы его проницательность!

Достав пистолет, я тщательно его осмотрел: «беретта» 38-го калибра, полный магазин, глушитель фабричного производства, что еще?! Еще, согласно устной инструкции банка, в случае покушения на мою жизнь либо свободу я должен был поставить в известность начальника охраны.

Я спрятал пистолет, снял телефонную трубку и набрал номер.

— В милицию сообщил? — помолчав после моего краткого доклада, поинтересовался Шибанов.

— Никак нет. А что? Надо?

— Правильно! Сами разберемся! — Иронии в моем вопросе Шибанов не расслышал.