Правила игры в человека

Хорошо. Третий пункт за всё платит. Сара вернулась в дом и сообразила, что не взяла с собой нормальных тяжелых красок, ни масла, ни акрила, только маленькую коробку акварельных и альбом с шикарной бумагой, совсем недавно подаренный мамой. И теперь в нём рисовать?! Это всё равно что по дому бродить, те же кукушкины слёзки. Ну уж нет, мы решили спасаться, а не тонуть дальше, это уже берег, дыши, живи.

Чердак сын переделал под себя только наполовину: выгородил там себе студию, обил изнутри старыми одеялами, поставил ударную установку. Вторая половина чердака была завалена материалами: досками, разобранной мебелью, неведомыми металлическими артефактами прошлого, которые сын не позволял сдавать в металлолом, ссылаясь на их прекрасный звук. В частности, там были и огромные листы толстого старого картона с такими неровными краями, словно этот картон отливали прямо здесь и прямо на земле. Это было то, что нужно.

Сара выволокла на веранду этюдник и картон, замешала в тарелке водоэмульсионку и колера, оставшиеся от росписи стены, и единственной найденной кистью, широкой, плоской, начала набрасывать яркое небо, белые известняковые стены, цветущие жакаранды и обнимающие сами себя фикусы. То есть, на картоне были размашистые плюхи цвета, резкие черты и потёки, но Сара знала, что всё там это есть. Цель же не создать идеальную картину, цель – выплыть. Где-то в глубине был берег, пароходы, на берегу цвели юкки, по песчаным скалам вниз сползали цветущие желтыми острыми цветами суккуленты, но не было под рукой тонкой кисточки, чтобы всё это прописать. Сара так хорошо представила себе этот недоступный пейзаж, что даже почувствовала запах горячей красной земли, жареного фалафеля, кофе и солёного моря. Но не хватало деталей.

В столе в спальне нашлись только засохший тюбик клея, стеклянное яйцо и две пуговицы с львиными мордами. На чердаке – карандаш и сломанная барабанная палочка. Зато буфет порадовал: в левом ящике, кроме бумажек, старых блёсен и нескольких гвоздей, нашлась и тонкая синтетическая кисточка, то, что нужно! Сара бегом вернулась на веранду, там как раз первый слой картины слегка подсох, и принялась почти чистыми колерами ставить акценты: темную тень под уличной рекламой какой-то лавочки, собственно фигуру лавочника в дверях, кошку, пьющую из оставленной для нее миски, маленький желтый автомобиль на набережной, высокий тонкий семисвечник цветка юкки на краю моря, каплю белого парохода на горизонте. Надо перейти на теневую сторону улицы, так и солнечный удар схлопотать недолго.

В картине пахло не водоэмульсионкой и колерами, и совсем не старым картоном, а солёным морем и незнакомыми цветами. На кисточке еще осталась капля коричневого колера, Сара быстро оглядела себя и высыхающим колером набросала себе сумочку. На этом краска кончилась, но, может быть, этого и достаточно. В сумочке всегда что-нибудь да найдётся. С кисточкой в руке Сара пересекла еще не просохшую улицу в сторону лавки, конечно, это оказалась лавка художественных принадлежностей. О какой еще лавке может думать грустный художник, не об овощной же.

Вошла в лавку с некоторым трепетом, потому что внутренностей лавки не прописывала, но, кажется, хорошая картина пишет себя сама. Потому что внутри было все, что бывает в хороших лавках: стеллажи с цветными карандашами, полки с баночками, ящики с кисточками, мольберты, подрамники и готовые грунтованные холсты, стопки блокнотов и альбомов, рулоны холста, маркеры и нечетко различимый хозяин, из угла с интересом наблюдавший за ее перемещениями. Сара, входя в магазин, привычно натянула намордник, как же можно что-то покупать без намордника; хозяин лавки посмотрел на нее странно, но ничего не сказал. Краска кончилась, нечем было сделать его лицо почётче, потому что выражения его лица Сара не очень поняла, да и какая разница, главное, что в животе у Сары по-прежнему был тяжелый узел, значит, надо продолжать рисовать всё равно из какой точки. Заглянула в сумочку. Там нашлось двести шекелей, очень реальных на вид, гиперреализм среди импрессионизма, ну, если прокатит, то и хорошо, потому что вот этот десяток баночек как раз влезет в нарисованную сумочку, и к ним возьмём еще вот эту кисть, она, конечно, для акварели, но и для акрила сойдёт, толстая, но с тонким кончиком, на холст уже не хватает, но холстом может быть любой кусок картона. Конечно, он найдётся.