Правила игры в любовь

— Мне тебя жаль, — сказал очень искренне. — Ты рос в теплице и получил слишком много, а поэтому пережрал до тошноты, до рвоты. Поэтому ты бесишься и ищешь без конца допинг, чем бы ширнуться. Слишком избалованный мальчик из чересчур благополучной семьи. Человек, не знающий, что такое настоящая дружба, верное плечо, понимание, сочувствие.

Тебе не приходилось красть, потому что нечего было жрать. Тебе не приходилось бить морды, чтобы выжить. Но ты никогда и хорошего не видел. Например, глаза девочки со скрипкой, которая доверяла настолько, что прыгала с высокого забора прямо тебе в руки. Ходила к твоей больной матери до последнего её часа. Дружила с тобой, потому что ты ей нравился, несмотря на жуткую репутацию и ужасные слухи, которые распускали добродетели по всему городу.

Однажды она спасла меня от тюрьмы, не позволила повесить убийство, которое совершила некая избалованная родителями и деньгами мразь лишь потому, что хотела заполучить новую игрушку — Таню.

— Чувствую, ты проводишь параллель между ним и мной, Леонид Антонович, — Артур ухмыляется. Наверное, им никогда не найти общего языка и понимания. Он слышит лишь то, что хочет. — Благополучные твари, что пользуются людьми, как промокашками.

— Не удивлюсь, если ты его родственник или друг, — у Лео кончились силы. Перехотелось что-то доказывать и объяснять. — И если это так, то скажу открыто: я за неё порву глотку любому. Убью, если придётся.

На миг повисла тишина — прозрачная и неспокойная. В ней слышалось жёсткое дыхание великого аналитика, неясный шорох и тревога.

— Любишь её? — голос у Константиновского прозвучал хрипло и неожиданно серьёзно.

«Люблю», — произнёс Лео мысленно, но очень твёрдо. Однако Артуру он ничего не собирался больше ни рассказывать, ни доказывать. Константиновский его молчание истолковал правильно.

— Значит, любишь.

Он наконец-то заткнулся, но от дум становилось тошно. Неизвестно, сколько здесь торчать. И Таня там совсем одна.

Лео боялся одного: что Кракен застанет её врасплох. Мысли о четырёх охранниках не успокаивали. Нужно было сделать что-то ещё. Георга предупредить на всякий случай. Он его в тонкости не посвящал, побаивался, что тот отцу донесёт. Лео отца волновать не хотелось. Не сейчас, когда он болен.

А теперь, лёжа на пыльном диване, Король думал, что не сегодня так завтра об его исчезновении узнают все, и отец тоже. И это будет куда большее волнение, чем весть о Кракене.

Отец от дел не отошёл, у него связи. Может, толку было бы больше. Но это малодушие — думать сейчас так.

— Ты долго будешь в углу сидеть? — спросил Лео у Артура. Тот зашевелился и, постанывая, забормотал:

— Видимо, ты прав. Избалован я. Не могу себя пересилить. Брезгую.

Константиновский больше не язвил, но от его «нормальности» становилось только хуже.

— Да и сидя мне как-то проще. Не так болит, — добавил он чуть позже. — Я тут пытался на пол лечь, нашёл плед почти чистый. По крайней мере, не воняет, как всё здесь.

Может же быть почти нормальным, когда захочет, — подумал Лео устало. Уже ночь пришла, пока они тут беседовали и спорили.

Лео думал, что глаз не сомкнёт, но неожиданно сам для себя уснул. Провалился куда-то очень глубоко, почти в пропасть. Падал и падал вниз, скользил по вязкой грязи и никак не мог найти опору.

До тех пор, пока откуда-то не вынырнула Таня и не протянула ему руку.

— Держись крепче, — приказала почти жёстко и незнакомо. Он даже не подозревал, что его девочка может быть такой решительной и суровой.

— Я люблю тебя, — Лео казалось, что он признался громко, но то ли Таня не слышала его, то ли делала вид.

— Держись, и я тебя спасу, — повторила она, хватая его за запястье.

А сзади Тани распускало щупальца чудовище, водило ими, словно принюхиваясь.

«Сзади!» — открывал Лео рот, чтобы предупредить Таню, но ни звука не вылетело из его напряжённого горла.

Он так и проснулся — от собственного крика и от того, что чьи-то пальцы сжимают предплечье.

— Ты что, контуженый? — спросил Артур, и Лео чуть его не ударил. Сдержался вовремя, потому что выглядел гениальный аналитик в утренних сумерках хуже некуда.



Глава 57

Таня

Настоящее время

— Держи меня в курсе всего, ладно? — прошу я Ландау. — Звони хоть каждую минуту. Я должна знать новости, даже мелкие — меня всё устроит.

— Тань…

Если он сейчас откажет, я закричу. Сделаю что-нибудь безумное.

— Мне было бы спокойнее, если б ты была рядом, — произносит он совсем тихо, и меня немного отпускает дикое, нечеловеческое напряжение.

— Лео считает иначе, — подавляю я смешок. — У меня тут мушкетёры. Я не могу.

— Телохранители? — уточняет он.

— Бодигарды, — соглашаюсь. — Я их мушкетёрами зову. Поэтому вряд ли мне удастся выбраться. Да и, наверное, так будет спокойнее всем.

— Я буду звонить, Тань, — сказал Сашка и отключился.

И с этой минуты квартира Лео превратилась в полевой штаб. Я жила от звонка до звонка. Впитывала сухие отчёты Ландау. За эти часы он перестал быть понятным и простым, а превратился… в незнакомца, который делал свою работу, местами не очень чистую, но нужную.