Правила игры в любовь

Лео провёл рукой по лицу. Отчасти, чтобы не видеть Артура. Зрелище не для слабонервных.

— Сон плохой приснился, — буркнул Лео и сел. Диван под ним протяжно скрипнул, словно пожаловался на жизнь. Вернее, на то, что от неё осталось.

Лео как током прошило. Может, и они с Артуром доживают здесь последние дни, как эти списанные в утиль вещи. Но вслух ничего говорить не стал.

Хотелось в душ, туалет и пить. А ещё голод скручивал внутренности. Сплошной дискомфорт и дурные предчувствия.

— Ведро там, — мотнул головой Артур и скривился от боли. — Импровизированный туалет. Блага цивилизации, так сказать.

Лео слушать его не стал. Он даже пожалел Константиновского. Не сказать, что Королю приходилось существовать в похожих условиях — не до такой степени они с матерью нищебродствовали, но ему все же полегче давались «нечеловеческие условия», чем избалованному и привыкшему к роскоши Артуру.

Константиновский не жаловался, пытался язвить, но чем дальше, тем больше его речь напоминала бред.

Ему нужен был врач — Лео это видел. И тогда он встал и постучал в двери. Колотил долго, прислушиваясь к гулкому эху, что разносилось по пустому — он был в этом уверен — дому.

Их не могли бросить и забыть. Это слишком. Кто-то должен охранять. Но никто не прибежал и даже не отозвался.

Шаги в коридоре раздались много времени спустя. Сколько прошло — Лео не знал. Судя по солнцу, что заглядывало в грязное окно, наверное, ближе к полудню. К тому часу Артур впал в забытье. Его то знобило, то кидало в жар. Он матерился сквозь стиснутые зубы и просил пить, но в их тюрьме ничего не было. Приходилось лишь ждать.

Дверь отчаянно скрипнула, и на пороге появился тот, кому они обязаны были пленением.

— Как прекрасно, — сказал Кракен и переступил через порог. Сзади маячили три внушительные фигуры.

Он улыбался. Жутко и неестественно. А может, Лео так только казалось — неверная игра света и теней.

— «Скорую» вызови, урод, — сплюнул Лео, — ему нужен врач, — кивнул в угол, где ненадолго затих Артур. — Или ты ещё один грех решил взять на душу?

Кракен лишь бровями подёргал, издеваясь.

— Всего один звонок, Король. Ты знаешь, кому. Отзови своих псов, и он останется жить. А нет — сдохнете оба. Но вы мне не нужны, ты же знаешь.

— Да пошёл ты, — сглотнул Лео вязкую слюну.

Он знал: ему нужна Таня. Его маленькая девочка. Но у него ни рука не поднимется звонить, ни язык не повернётся отдать приказ, чтобы сдать её и предать.

— Как знаешь, — поправил Кракен золотые волосы ладонью. — Это твой выбор. И его жизнь — тоже на твоей совести.

И он ушёл. Дверь за ним закрылась. А они так и остались в душной полутёмной тюрьме. Два идиота, что вели себя беспечно и неосторожно.

— Эй, — позвал его Артур слабым голосом.

Лео прикрыл глаза. А затем и лицо спрятал в ладонях. Он готов был выслушать упрёки и выдержать истерику, капризы избалованного мальчика, но не ожидал того, что сказал Константиновский.

— Лучше сдохнуть, чем подставить девчонку. Ты правильно всё сделал. Я, может, сволочь, и всё такое прочее. Но я всё же мужик.

И Лео понял, что ошибся. В чём-то Артур, наверное, ещё мальчишка, но в общем целом — всё же мужчина, и это понимание примирило его с великим аналитиком. Больше не хотелось на него злиться и ревновать.

Остро хотелось жить. Любить. Растить детей. Уехать куда-нибудь к морю на месяц. Любоваться закатами. Смотреть Тане в глаза. Сказать ей самые важные слова. Простить наконец-то отца и спасти его. Мама его любила, значит было за что.

А поэтому он встал и обследовал вдоль и поперёк помещение. Прикинул расстояние до окошка. Дотянуться можно, но вряд ли это что-то даст: в него не протиснуться. К тому же скованные руки не давали свободы действия.

— Не мельтеши, — попросил Артур. — Рано или поздно нас найдут. Вопрос времени.

Времени, которого у них не было.

— Не последние люди в этой галактике, — развивал мысль Артур, пока снова не начало его трясти в ознобе. — Не знаю, как тебя, Король, а меня ищут. И если найдут, а я возьму и выживу, я этой твоей мрази лично горло зубами перегрызу. Сомневаюсь, что он настолько отбитый, чтобы не понимать последствий.

Отбитый. Но Артуру лучше этого не знать.

В этом месте время не имело веса, но, наверное, от визита Кракена прошёл час или два, и двери снова открылись. Теперь мордоворотов было пятеро. Один, молчаливый и угрюмый, жестами руководил «бригадой».

Константиновского погрузили на носилки. Лео шёл сам, зажатый с двух сторон двумя телами, из которых так и пёр тестостерон.

— Ваши хоромы, господа! — Кракен стоял на втором этаже, сложив руки на груди.

Красивый до тошноты, — отстранённо подумал Лео, глядя мерзавцу в лицо. За то время, что они не виделись, он, кажется, стал ещё краше. Мужественнее. Никакого порока в идеальных чертах — хоть на подиум выпускай. Глаза только выдают, да и то если присмотреться.

Лео понял, почему их держали в полуподвале. Срочно готовили «хоромы»: на окнах свежие решётки, в комнате — пустота, не считая двух кроватей, стола и двух стульев. Зато был душ и туалет. Все удобства. Кроме свободы. Но улучшение условий не радовало. Во всём виделся подвох.