Правила качка

Кип берет толстовку и натягивает ее на свои спутанные волосы, хватает ключи и рывком открывает заднюю дверь. Взмахнув рукой, он пропускает меня вперед — как сделал бы джентльмен, если бы он был здесь, — а потом мы выходим на ледяной холод.

— Спасибо, что предложил подвезти, — бормочу я, пристегивая ремень безопасности.

Самое меньшее, что я могу сделать, — это поблагодарить его.

— Не парься. Моя сестра убьет меня, если я позволю тебе идти домой одной, вчера вечером или прямо сейчас.

— Твоя сестра?

— Да, Вероника, но я называю ее Ронни, потому что она это ненавидит. Она старше, ей нравятся манеры и все такое прочее дерьмо.

— А-а, понятно. Это она тебя вырастила?

— Мои родители не умерли, помнишь? — Он невозмутимо смотрит на меня, вскинув бровь.

Вот черт, точно. Почему я все время забываю? Это, пожалуй, самая большая ошибка в моей жизни.

— Боже мой, прости.

— У меня выработается комплекс, если ты будешь продолжать так говорить. Я реально хочу позвонить маме, чтобы услышать звук ее голоса, и это только смутит нас обоих.

— Но почему? Ты часто звонишь домой?

— Боже, нет. — Он делает паузу, нажимая на поворотник и направляясь к кампусу. — Думаю, что звоню достаточно —в основном сообщения и прочее дерьмо. Любимое занятие моей долбаной сестры — отправлять нам групповые сообщения. — Кип снова поворачивает налево, уже зная, где я живу и как туда добраться, и мне кажется, что он ездил здесь уже тысячу раз. — От этих семейных групповых сообщений мне реально хочется выколоть себе глаза.

— Но почему?

— Моя мама никогда не заканчивает свои предложения. Она шлет три слова, жмет «отправить», затем наберет еще два слова и жмет «отправить». Затем еще два — «отправить». И так далее, ясно? А потом она присылает гифку. Потом еще четыре слова. «Отправить». Это сводит меня с ума, черт возьми. Ронни знает, что меня это бесит.

Это действительно звучит ужасно, но не похоже ни на один из групповых чатов, в которых я когда-либо была со своими друзьями.

— Моя мама делает то же самое. Типа того. Но хотя нас только двое, так что мне не нужно беспокоиться о том, что вмешается вся семья.

— Ты ничего не упускаешь.

— Нет? — Честно говоря, это звучит довольно мило.

— Черт возьми, нет! — Внедорожник Кипа поворачивает направо у знака «Стоп», прежде чем он спрашивает: — Значит, ни братьев, ни сестер?

— Нет. Всего лишь я. Одна.

— И твоя мама.

— Да, только я и моя мама — всегда были, с тех пор как ну... знаешь... мой отец ушел.

Большинство людей спрашивают, что случилось с моим отцом или донором спермы, как я начала называть его, когда поняла, каким куском дерьма он был на самом деле. Надеюсь, что Кип не из тех, кто любопытствует.

Он такой.

— Ты сказала, что твой отец ушел, что случилось? Неужели он умер?

— Нет, ничего подобного, хотя уверена, что моя мама хотела бы, чтобы это было именно так. Ха.

— Эй, подай на меня в суд за то, что я спрашиваю. Ты, кажется, зациклилась на смерти по какой-то причине, и я подумал, что, может быть, именно поэтому.

Очень хорошая версия.

— Мои биологические отец и мать никогда не были женаты, и он ушел, когда я была маленькой; я не помню, чтобы он был рядом. После того как он уехал, мы некоторое время жили с моими бабушкой и дедушкой.

— А, понятно.

Да.

— Так и чем же занимается твоя мама?

— В смысле, где работает?

— Да.

— Она... — Я прочищаю горло и выпрямляю спину. — Она барменша. А еще официантка.

Я жду неловкой паузы, которая обычно следует за этим заявлением, но она не наступает. Не поймите меня неправильно, меня не смущает, что моя мать — барменша и официантка. Это смущает других людей, которые становятся очень странными и осуждающими.

Особенно женщины ее возраста, у которых есть мужья и семьи, микроавтобусы и автомобили. Этого никогда не было у моей матери, никогда не было у нас. У нас никогда не было денег на такую жизнь — у меня едва хватало денег, чтобы заниматься спортом или вступать в клубы.

Всегда на волоске.

Меня часто оставляли одну. Моя мама не только много работала, когда я росла, но и не могла позволить себе нянек или что-то еще. Беря каждый свободный лишний час, работая сверхурочно, чтобы оплатить аренду и коммунальные услуги, в то же время экономя на своем образовании в колледже.

— Черт, ты наверное редко видишься с ней?

— Не так часто, как хотелось бы... на самом деле. — Если честно, моя мама слишком много работает, и мне редко удается проводить с ней время. — Я... я здесь на частичной стипендии, так что... — Фраза обрывается. — И мне только что присудили грант от инженерного факультета.

— Это твоя специальность? Инженерное дело?

— Да.

— Какого рода?

— Гражданская. — Я делаю паузу. — Звучит скучно?

— Нет, вовсе нет. — Он протягивает руку и убавляет громкость своего радио. — Значит, у тебя есть частичная стипендия и грант, а твоя мама надрывает задницу, чтобы заплатить за все остальное.

— Именно.

— Понятно.